Человеку, решившему переехать в Славянск, в глаза сразу бросается одна любопытная особенность: обязательная информация о наличии накопительных баков и насосов в объявлениях о сдаче квартир. И уже вскоре становиться ясно почему. 

— Прошлым летом у меня вода была с 5 до 9, утром и вечером — это все. Я охеревала каждый божий день! — эмоционально рассказывает Дарья. Молодая харьковчанка уже год живет в городе, но никак не может привыкнуть к местному своеобразию. — Чувства противоречивые! Платить 6 тысяч за квартиру, жить в «самом элитном доме Славянска» и при этом купаться под настроение насоса. Воды не было со вчерашнего дня. На пятом этаже могло капать, а у меня на девятом, естественно, вообще ничего.

Местные жители ежедневно просматривают сообщения от водоканала в городском приложении, с надеждой и тревогой всматриваясь в список адресов, затронутых очередным отключением. Везет далеко не всегда. В тематическом опросе, проведенном местным гражданским центром «Друкарня», из 107 респондентов только треть горожан заявили о том, что с проблемой водоснабжения сталкиваются нечасто. Тогда как для ещё трети отсутствие воды — это повседневная реальность.

Обеспечить город водой должно КП «Славгорводоканал». В 2020 году предприятие получило более 100 миллионов гривен в виде платежей и субсидий, но все равно закончило год с убытком в четверть этой суммы. В 2021-м за канализацию и воду горожане должны платить уже более 40 гривен за кубометр — в полтора раза больше, чем в Киеве (25,4 грн) или Харькове (25,0). Учитывая многочисленные претензии к наличию и качеству воды, повышение тарифа вызвало еще большее негодование славянцев.

Типичная ситуация

Улица Аэродромная плавно поднимается от моста через реку Торец и упирается в заброшенный аэродром на краю города. Урбанистический пейзаж практически сразу сменяется деревенской идиллией: частные домики, зеленые огороды, поля с коровами и козами. Несмотря на то, что район находится в непосредственной близости от Черевковских водных резервуаров, его жители столкнулись с перебоями в водоснабжении еще весной.

Улица Аэродромная. Тут и далее фото Александра Киселева.

— Два месяца воевал с этим водоканалом. У нас по 5 дней не было воды! Конфиденциально говоря, даже насосом нельзя было достать. В Горловке такого даже во время обстрелов не случалось! — раздосадовано делится житель улицы. 

Андрей (имя изменено) не хотел бы привлекать к себе внимание, тем более что к моменту разговора вода появилась, но и просто забыть ситуацию не может. Он пересылает в вайбер фотокопии документов с замазанными фамилиями. «Заместителю городского головы», «Начальнику ЖКХ», «Директору “Водоканала”», — виднеется в уголках. Обращались даже на горячую линию Кабинета Министров, но приходили только формальные отписки: «У звʼязку з низьким рівнем оплати скорочений обсяг постачання холодної води на місто».

Жалобами удалось добиться проведения выездной проверки. Но комиссия, не застав одного из заявителей, просто зашла в соседний дом, где «водопостачання [було] в наявності, середнього тиску». Такой подход еще больше рассердил жильцов: «Это ложь!»

— Как мне удалось узнать, это водоканал на несколько улиц вентиль перекрыл, чтобы на девятиэтажки давления хватило, — делится соображениями Андрей.

Вид из кабинета

К администрации водоканала в босоножках не подойти: с обеих сторон к зданию ведут скорее номинальные дороги с метровыми выбоинами, которые в дождь развозит, а в жару затягивает пылью от проезжающих машин. Внутрь тоже попасть непросто: услышав о цели визита, голос в домофоне удивленно обещал связаться с руководством. Тем временем к двери подходит подтянутый мужчина в голубом поло: «Ко мне?» 

Алексей Шурко, директор предприятия, с готовностью говорит о его проблемах, и сразу подводит разговор к главной. Большая часть Славянска находится в зоне подтопления, и подземные воды залегают уже на глубине меньше метра. В среде солончаковой воды металлический трубопровод подвергается не только внутренней, но и внешней коррозии, которая образует в трубах мелкие отверстия.

— При таком мелком дренировании воды мы не имеем фонтана как такового и выход прорыва неявный. Поэтому эти районы типа Варшавы, Машмета — ситуация просто страшная: люди сидят, воды нет. А сетевое давление на улице нормальное, нигде прорывов не видно. По домам прошлись — внутренних потерь тоже нет, ни у кого в огороде не хлещет.

Сложности с водоснабжением Черевковки он признает, но перекладывает ответственность на самих жителей: «Там не то чтобы совсем не было воды, просто слабый напор или только по ночам. Но это район такой, сельскохозяйственный: внизу поливают, а вверху не хватает. Они там друг с другом договориться не могут!» При упоминании гипотезы жильцов о намеренном перекрытии задвижки директор заметно горячится: «Вообще бред! Вы там были? Какие многоэтажки, никаких многоэтажек там нет, труба запитывает только их. Кто вам такой неадекват рассказал?»

Здание КП «Славгорводоканал»

Претензии к высоким тарифам Алексей тоже отметает. Ведь стоимость услуг определяет не сам водоканал, а НКРЕКП1Национальная комиссия, осуществляющая государственное регулирование в сферах … Continue reading. «Если этот [установленный НКРЕКП] тариф местная власть не вводит, то они компенсацию должны в водоканал перечислять». По подсчетам самого предприятия, себестоимость поставки и отведения одного кубометра воды в 2020-м и вовсе составляла 48,5 гривен, а не установленные тогда 32.

Проблема в том, что «Славгорводоканал» добывает меньше трети всего объема потребляемой воды. Большая же часть закупается на коммерческих условиях у областной компании «Вода Донбасса». Второй Донецкий водовод, по которому вода поступает в город, и сам находится в аварийном состоянии. А учитывая, что снабжает он еще и Краматорск, Дружковку и Константиновку, любой серьезный прорыв рискует оставить без воды до полумиллиона человек, что диктует особые требования к режиму его работы. Летом, когда проблемы с водоснабжением становятся критическими, город находит средства для заказа дополнительного объема. Но ситуацию это уже не спасает. «Вы можете платить — можете не платить, мы больше воды не дадим. Потому что он просто порвется», — пересказывает диалог с КП «Вода Донбасса» Алексей.

Решением мог бы стать переход на собственные источники воды, но на это необходимо больше 200 миллионов гривен. Пока же у горводоканала есть только долги на похожую сумму: валютный кредит МБРР, задолженность за воду и электроэнергию, просроченные платежи в бюджет. Даже субсидии, которые перечисляет исполком, отправляются прямиком в «Воду Донбасса». 

Когда разговор заходит о качестве поставляемой воды и возможности пить ее из-под крана, директор отвечает более сдержанно:

— Исходя из состояния труб, по которым она подается, то можете попробовать. Я не говорю, что там черви плавают. Мы не допускаем, чтобы вода у нас с внешними источниками перемешивалась. Но обстоятельства укладки этих трубопроводов сорокалетней давности не позволяют говорить о том, что она полностью соответствующая.

«Як труби рвалися, так і рвуться, а вони чопіки вставляють»

Сразу за административным зданием открывается вид на хозяйственный двор водоканала. У кирпичной стены о чем-то разговаривает группа мужчин, среди которых и директор водоканала. Он представляет Алексея, и. о. главного инженера, и Вячеслава, начальника участка. Инженер сразу берется рассказывать об ужасном состоянии инфраструктуры и отсутствии каких-либо серьезных вложений в ее модернизацию. По расчетам, 262 из 328 километров водопроводных труб города находятся в аварийном состоянии. В прошлом же году заменили всего 2500 метров.

Хозяйственный двор КП «Славгорводоканал»

— Делают новые дороги, капремонты, а коммуникации не меняют. Так же не должно быть, понимаешь, — говорит Алексей. — Если вы взялись что-то менять, то нужно сразу заниматься и всем остальным. Договориться с остальными службами. И это не только воды касаеться, но и связи, электроэнергии, теплосети, ливневок. Просто потом, когда нам приходится копать, сразу начинается: «А как так?! Только сделали — водоканал раскопал!» — сетует на некую показушность благоустройства он. 

Способность водоканала решить проблему самостоятельно сомнительна. «Нужно многое менять. Но не нашими силами, не нашими средствами, не нашей техникой. Нужен подрядчик. Думаете, нам эта ситуация нравится?» — заключает главный инженер.

— Вы знаете, какой уровень оплаты? 32%! — рассуждает он о причинах проблем водоканала. — И нам говорят: «Вам воду по такой цене поставляют, а вы накручиваете и продаете!» Да, дают, недорого. Да, мы должны зарабатывать. Но оплата какая? Если бы хотя бы 60% была.

Директор уточняет, что оплачивается только треть от того, что закупает сам водоканал. На каждые 3 литра, доставленные в дом, приходится 7, которые уходят в землю.

В балансе предприятия видно, что и задолженность самих потребителей за первые три месяца выросла до 37 миллионов. Рычагов воздействия на неплательщиков крайне немного:

— У нас есть товарищ один на Свободе, который должен 102 тысячи. И мы не можем ему ничего сделать, мы же из-за него десятиэтажку без воды не оставим, правильно? Все. Решение суда есть — ну, отлично, что оно есть. — приводит примеры Алексей Шурко. 

Объявление о задолженности перед КП «Славгорводоканал»

В таких условиях замена труб ложится на самих жильцов. Эту практику в водоканале называют кооперативной. По запросу предприятие проводит замеры и определяет количество и диаметр необходимых труб. Закупкой занимаются сами жильцы, после чего бригада бесплатно укладывает и присоединяет трубы.

Начинается мелкий дождь, мужчины расходятся. В ожидании транспорта на участок успеваю обойти весь двор. На лавочке у админкорпуса сидит Валентина, работница службы уборки. Женщина охотно вспоминает о сложностях с водой и канализацией в военное время, но в целом настроена философски: «Я тут вже 26 років, і нічого не помінялося. Як не було матеріалу, так і нема, он там хлопці щось варять собі. Як труби рвалися, так і рвуться, а вони чопіки вставляють».

Полевая операционная 

Многоэтажки пропадают из вида, а за окном чередуются серая промзона и частный сектор. Мы едем на площадку на переулке Конституции, сворачивая на все более и более узкие улицы. Для Вячеслава, начальника участка, работа не вновь: в водоканале он уже седьмой год. Начинал простым слесарем, да и его отец проработал здесь 20 лет. Он признается: «На руководящей должности, конечно, сложнее, нужно контролировать три бригады, все что-то требуют: то материалы, то еще что-то». Но главное, что его смущает — это ненормированный график: «Приходилось и в 4 часа утра с работы уходить!»

В пути я узнаю, что на местности пошли регулярные порывы: «Первый раз, второй, третий раз рвет — написали служебку для замены аварийного участка». Если планировали заменить всего метров 15, то теперь выходит уже 50. «Старая труба прогнила — не к чему подключиться. — объясняет Вячеслав. Технология ремонта простая: — Это чопик, хомут. Но нужно оценить, откачать, посмотреть, может быть неудобно ставить. Многое от людей зависит, от бригадира: проявить смекалку или просто отработать и забыть».

Когда машина упирается в розоватый экскаватор, становится понятно — мы прибыли на место! Посреди улицы — глубокая яма с отвалом. На дне виднеется мутная вспененная вода, в которую медленно сползает вязкий блестящий грунт. Возле ямы на узкой дорожке под забором собралась аварийно-восстановительная бригада, ждут бочку. «Здесь воду откачивать некуда, мы ее вывозим».

Техника КП «Славгорводоканал»

Идем вдоль вытянутой неглубокой траншеи к дальнему краю участка — там еще одна яма, из которой торчит бетонный колодец. «Порыв был тут», — говорит Вячеслав. Слесарь Петр, в зеленом комбинезоне на голое тело, показывает вниз: «Это уже вода, а труба еще ниже. И оплывает же. Такое тут везде». 

Петр работает слесарем уже 20 лет, и опыт общения с местными жителями у него богатый. «Одни такие — извините, матом: “Что ж вы, пидарасы, делаете, когда вода будет, мне туалет смывать нечем!” А другие, наоборот: “Да давайте я посижу два дня без воды, а вы мне поменяете, надоели уже постоянные порывы и отключения”».

Тем временем возвращается бочка и громко доносится: «Петруха, давай сюда!» Слесарь извиняется и моментально исчезает.

Между техникой и первой ямой непривычно быстро снуют рабочие, раздаются резкие крики, среди которых уловить, что происходит, с непривычки сложно. Экскаватор аккуратно выгребает песчаник из ямы, открывая доступ к трубе, а мужики подтягивают толстый шланг. Петр уже внизу. Шланг на веревках спускают в яму, где он, по-видимому, начинает откачивать воду. Внизу показывается труба, Петр двигается к ней, увязая в грунте. «Под ноги бы что-то!». Ему кидают ветки и ножовку.

— Лопату давай! — под руками слесаря показывается конец трубы с забитым клином. — Хомут готов? Хомут давай! Кидай болт! Ключ! — что-то слетает, и кусок трубы с клином летит под ноги нам с Вячеславом. — Выбивай кол!

Из трубы хлещет, почва оплывает, Петр увяз уже по колено. Мужики резким движением приподнимают шланг откачки, из него вырывается мутная вода, едва не попадая Петру на голову — «Осторожно!»

В бригаде возникает замешательство, чего-то не хватает, и клин забивают назад. 

— Тут такая ситуация. Не тот материал в машине был. У нас же как получается, материал закупают, на складе получают и в машине возят, чтобы всегда был запас, чтобы не тратить время, туда-сюда не ездить. Тот, что у них был, не подошел, — сконфуженно говорит начальник участка.

Сколько займет такой ремонт — сказать заранее нельзя: может быть, 2 дня, а может, и неделю. Основная проблема — оплывание грунта. «Было, что вся улица вот так поплыла, заборы вкось, а на нас люди с берданками выскакивают, — рассказывают мне. После изменения русла реки весь город — как на болоте. — И это еще не зима, зимой тоже плещет, а еще и холодно». 

Слесарь Петр

Что же делать?

Славянцев возмущают перебои с водой, ее низкое качество и космические тарифы, а водоканалу и этих денег не хватает, чтобы хоть что-то наладить. Алексей Шурко непреклонен: «Затраты себестоимости не соответствуют. Выхода два: либо повышать тариф, либо снижать производственные расходы. Для последнего нужно вложить кучу денег [в реконструкцию сети]».

Но насчет привлечения инвестиций от международных доноров директор настроен скептично. Еще довоенный кредит Международного банка развития висит на предприятии мертвым грузом. И если в 2016-м еще удалось модернизировать центральную станцию по программе ПРООН, то уже в 2020 году «нам сказали, что мы не являемся аффилированным городом, поэтому взаимодействие затруднено». Провалилась и попытка работы с «Водным кластером»2WASH Cluster.. Вопрос, что же делать озадачивает Алексея: «Ну, батенька, вопрос такой задаете!» Он только снова подчеркивает, что без помощи предприятие не выживет: «Водоканал — чьё предприятие? Коммунальное. Соответственно, город должен быть заинтересован в развитии и привлечение инвестиционных средств», — заключает он.

Пока же, по его словам, на водоканал власть влияет, только если хочет чего-то добиться: «Попросту мы в режиме пожарной команды выполняем свои обязанности в существующих условиях. Плановой работы как таковой нет».

Между тем, аварийные бригады водоканала продолжают разъезжаться по разным концам города, сообщения об ограничении водоснабжения все так же сыпятся в смартфон, политики делают громкие заявления, а популярные фейсбук-группы Славянска переполняются гневными постами жителей. Жизнь в городе кипит, а вот с водой — как повезет.

Текст подготовлен в рамках проекта «Школа социального репортажа» при поддержке Фонда им. Розы Люксембург в Украине.

Якщо ви помітили помилку, виділіть її і натисніть Ctrl+Enter.

Примітки

Примітки
1 Национальная комиссия, осуществляющая государственное регулирование в сферах энергетики и коммунальных услуг.
2 WASH Cluster.