В чем разница между человеком и машиной? Кто из них дольше сможет прослужить во благо капиталу? Возможно, именно машины обойдутся дешевле, чем тысячи голодных семей. В разгар очередной волны протестного движения в Индии в ноябре прошлого года на экраны Международного фестиваля документального кино в Амстердаме вышел первый документальный фильм молодого режиссера Раула Джайна «Машины». В этой ленте мы не увидим тогдашние площади юго-запада Индии, переполненные более 180 миллионами рабочих и профсоюзников, не услышим ни слова критики в сторону правой политики нынешнего премьер-министра Нарендры Моди. Режиссер погружает нас в само тело рабочего класса — в небольшой текстильный завод штата Гуджарат в западной части Индии. Рабочие этого завода лишь вскользь оглядываются во время разговора с камерой, чтобы за спиной не проходил руководитель, чтобы не услышали коллеги, так как любое сопротивление руководству на этом заводе грозит не только увольнением, но, вероятно, и смертью.
Вслед за археологией индустриальной эпохи
Скользящими движениями камера ведет зрителя широкими пространствами завода, сквозь искры от доменной печи едва можно рассмотреть человека, который рутинно закидывает в нее уголь. Тут никто не пошутит над коллегой по цеху, не прочитает театральный монолог в стиле киноленты «За Маркса!» российской режиссерки Светланы Басковой. Рабочие этого завода, кажется, немы. Мы видим только стертые пальцы их рук, дырки на нестиранных майках, угловатые от недоедания плечи и усталые взгляды сквозь камеру. Они таскают на себе мешки, переставляют огромные баки с растворами, мешают упорно руками краски. В это время за их спинами стеной нависают машины, прошивающие и красящие километры тканей. «Но ведь ни одна из этих “махин” не смогла бы работать без человека», — слышим спустя 15 минут первый голос рабочего. Трудовой день на этом текстильном заводе длится 12 часов. Зарплата рабочих едва на тысячу рупий превышает прожиточный минимум в стране — 7000 тысяч рупий (2880 гривен). По словам рабочих, ни о социальных выплатах, ни о праздниках, ни даже о выходных тут слышать практически не приходится. Много кто из рабочих живет в тысячах километров от завода, поезда ходят нечасто, да и 36 часов в пути без еды и воды сбивают с ног прямо на рулоны ткани в цехах. В таких условиях тут работают сотни сотрудников.
Почему именно эта тема стала ключевой для режиссерского дебюта Раула Джайна? Первое, что приходит на ум: это акт высказывания своих политических взглядов. Возможно, обращение к мировой общественности о бездеятельности касательно трудящихся в Индии. Но нет, режиссер подобные предположения отрицает. Он не является сторонником ни правых, ни левых сил. Себя же он относит к представителям буржуазии, как заявил Джайн в интервью американскому журналу о звездах и шоу-бизнесе Variety. Тогда чем же рабочие так заинтересовали американского буржуа? Ответ: воспоминания с детства. Оказывается, дед режиссера владел похожим заводом в Индии, когда Джайн был совсем мал, и вместо детских каникул, он проводил лето именно на заводе родственника. С того времени у него в памяти остался лишь шум машин — и ни кадра о жизни и быте рабочих. Чтоб восстановить полную картину, мы возвращаемся с режиссером на похожий текстильный завод и в этот раз даем слово рабочим, которые оказываются намного громче машин. Не исключено, что попадись Раулу Джайну завод, в котором и профсоюз в наличии, и зарплата достойная, то фильм бы мог называться «Сила и мощь индийского производителя. История успеха». И его бы легко можно было поместить в ряд с нашумевшими благоданя наградам художественными фильмами «Миллионер из трущоб» Дэнни Бойла или «Лев» Гарта Дэвиса. Но в случае с «Машинами» большую часть режиссерского труда на себя взяли сотрудники завода. Стилем съемки, а именно детализацией кадра и преимущественно крупными планами, режиссер вдохновился у бразильского фотодокументалиста Себастьяна Салгаду. В том же интервью Variety, Джайн соглашается, что о таких «неудобных» вещах, как капиталистический произвол и трудовые права, можно или красиво, или никак. Но, несмотря на «бедность глазами буржуазии», лента «Машины» затрагивает ряд вопросов, ныне актуальных для трудящихся в Индии.
Let’s make India great again
С 2014 года во главе правительства Индии восседает ультраправая партия «Бхаратия джаната» (БДП). Их предвыборная кампания была схожа с кампанией нынешнего президента США Дональда Трампа. Оперируя цифрами безработицы и социального неравенства, с которыми пытались вести борьбу их предшественники — социал-демократическая партия Индийский национальный конгресс (ИНК), БДП буквально кричали с билбордов народу, что пора б уже «Make India great again». В результате в стране были отменены безналичные расчеты, выведены из эксплуатации купюры в 500 и 1000 рупий, запрещен труд детей до 14 лет, а в ходе реформ «под шумок» претерпевало изменения и трудовое законодательство — в пользу большого бизнеса. Осенью 2016 года как раз эти нововведения и вывели на протест миллионы несогласных рабочих. Именно праворадикальная партия БДП ныне стоит во главе штата Гуджарат, где и находится текстильный завод, который снимает Рауль Джайн.
«Работа тут — отчужденный труд, — слышим голос второго рабочего. — Хотите знать, почему я тут, когда не могу даже ничего принести домой? Так выглядит бедность», — продолжает рабочий. Без имен, возраста, места проживания и закадрового голоса режиссер ленты знакомит зрителей с сотрудниками завода, которые делятся историями об изнуряющем и принужденном труде. «Союз рабочих?, — слышим на фоне. — Союз рабочих — это я», — довольствуясь тем, что имеет, говорит еще один товарищ. Проблемы с созданием профсоюзов на подобных предприятиях похожи во всем мире: элементарное нежелание директоров соблюдать права трудящихся и мириться с их требованиями. Но, несмотря на это, профсоюзы рабочих на предприятиях в Индии таки создаются — правда, прав у них меньше, чем даже у менеджера среднего звена, — разводит руками герой фильма. И добавляет, что в случае, если найдут зачинщика рабочего сопротивления, могут запросто убить.
С приходом ультраправых в политику Индии случаи игнорирования требований рабочих и отраслевых профсоюзов и вправду участились. Последней нашумевшей новостью в правозащитных кругах стало известие об угрозе смертной казни для рабочих, преимущественно членов профсоюза MSWU (Maruti-Suzuki Workers Union) завода Suzuki. Как сообщает Hindustantimes, тысячи рабочих в городах Гургаон, Манесар и Нимрана организовали бойкоты из солидарности с жертвами несправедливого вердикта. Некий россиянин Роман М. даже выложил в сеть петицию-обращение к премьер-министру Нарендре Моди с прошением о помиловании рабочих. Но, несмотря на все попытки либерализации наказания для индийских рабочих, которые провели ряд акций за свои права, 18 марта этого года окружной суд Гургаона вынес приговор о пожизненном заключении 31 рабочего завода Maruti Suzuki, как пишет на своём сайте международное объединение профсоюзов IndustriALL. Четверым рабочим грозит четыре года тюрьмы, еще 14 отделаются штрафами.
Рабочий класс не отправится в рай
Камера вращается по коридорам завода. Она снимает, как мальчик не более 18 лет носит ведра с краской, как его товарищи спасаются от жары шлангом, смывая мазут с лица. Как продолжают штамповаться кружевные текстуры ткани с помощью ловких человеческих рук.
И снова утро. Рабочие возвращаются с заспанными глазами — кто с едой, а кто с пустыми руками — и готовятся к запуску станочных машин. «Тут никто не рискнет вступать в борьбу за права с неким директором, а если таки найдется пара человек, из-за них никто уж точно не остановит рабочий процесс», — слышим еще двоих сотрудников. Да и вступать в отраслевые профсоюзы рабочие тоже боятся, ведь за километры отсюда их ждут семьи, а найти новое место работы в Индии — дело непростое. Самыми популярными и безопасными для жизни трудящегося, согласно данным Министерства статистики и выполнения программ в Индии, является членство в «желтых» профсоюзах. Рабочая сила в Индии — около 500 миллионов человек, среди которых до 100 миллионов — члены различных профсоюзов. Наибольшим количеством рабочих и поныне может гордиться Индийский национальный конгресс профсоюзов, аффилированный с партией социал-демократов ИНК — их численность превышает 33 миллиона. Правящая правая партия тоже имеет свой профсоюз — «Братья Маздур Сангх», членами которого на момент избрания партии были около 17 миллионов рабочих.
Кто же стоит за несправедливым трудом на текстильном заводе в штате Гуджарат? К концу фильма Раул Джайн выводит зрителя в опрятный кабинет со светлыми обоями и камерами слежения за цехами. Мужчина средних лет, в рубашке, с золотым кольцом на указательном пальце, в едва заметных очках беспрерывно что-то читает в своем смартфоне. После чего, на секунду отвлекаясь, сообщает, что рабочие на заводе — в основном пьяницы и лентяи. Да и по своему складу характера индийцы просто всегда хотят большего, но не всегда понимают, за что. По словам предположительно директора завода, нет никакого смысла поднимать рабочим оплату труда — пускай вспомнят, что еще десяток лет назад даже и 7000 тысяч рупий не получал никто.
Фильм «Машины» буквально подытоживает многолетнюю историю глубины классовой пропасти, бедности, безработицы в небольших городах Индии. Единственный вопрос, который остался за кадром: есть ли решение этих проблем?
Финальный кадр. И мы видим ту же доменную печь, что и в начале фильма, те же искры и уголь, и едва заметный силуэт рабочего. Так в чем же разница между человеком и машиной?
Премьера в Украине фильма «Машины» Раула Джайна состоится в рамках Международного фестиваля документального кино про права человека Docudays UA в столичном кинотеатре «Киев» 29 марта в 17:00.