Перевела Виктория Гранина
Бах! Бах! Бах!
Пуф!
И дальше: Бах! Бах! Бах!
Палю из «Глока» в цель, висящую на расстоянии 20 футов впереди меня. На третьем выстреле горячая гильза ударяет в пластиковые защитные очки. Меня это несколько озадачило, однако палец сам падает на курок и посылает очередные пули в округлый живот угловатого человечка передо мной.
Бах! Бах! Бах!
Дебби Дули стоит в нескольких шагах от меня и с удовольствием записывает этот стрелецкий дебют на видео своим большим телефоном в розовом чехле.
— Чудесно! Очень хорошо! Браво! — восклицает Дебби с энтузиазмом.
***
Два часа назад мы познакомились у нее дома. Восемь лет тому назад она основала Движение чаепития — фракцию Республиканской партии, которая борется с налогами и Обамунизмом (такое название получило сочетание политики Обамы и коммунизма). Движение чаепития революционизировало американскую политику и в конечном итоге привело Трампа к власти. Год назад Дебби голосовала на президентских выборах. И выиграла.
Дебби родом из Алабамы, но уже давно живет в самом сердце так называемого Библейского пояса — в Джорджии, в «персиковом штате» на юге Америки, а точнее, на так называемом «Глубоком юге», как позднее будут меня поправлять местные жители. В Джорджии родился Мартин Лютер Кинг и возродился Ку Клукс Клан. Когда Обама выиграл в первый раз, Глубокий юг предпочел Джона Маккейна, а четыре года спустя проголосовал за Митта Ромни. В прошлом году наконец победил их кандидат — Дональд Трамп.
— Это Пичи, назван в честь Джорджии, штата персиков, — еще на пороге Дебби знакомит меня с гиперактивным чихуахуа, вертящимся у нас под ногами. — А это Дональд, — шутливо представляет она стоящую на столе фигурку 45-го президента Соединенных Штатов.
Я дотрагиваюсь пальцем до непропорционально большой головы с блондинистой шевелюрой в красной шапке. Трамп кивает, а мы усаживаемся в затемненной жалюзями гостиной — снаружи бушует тропическая жара.
Это были не первые ее выборы. Она присоединилась к республиканцам еще будучи студенткой в 1976 году. Дважды была избрана делегатом на национальный съезд, где непосредственно выбирала, кто будет представлять консерваторов на президентских выборах. Встречалась с Трампом лично, еще до того как он начал свою избирательную кампанию.
— Он отличается от своего телевизионного образа. Он теплый, слушает людей, это важно для него, — рассказывает Дебби.
Ее самое главное воспоминание — это 1989 год, когда Рональд Рейган провозгласил свою прощальную речь по окончанию второго срока.
— Боже, как мы тогда плакали. Мы плакали за ним, за Рейганом. Обливались слезами. Я побежала в туалет, чтобы успокоиться, а там еще больше женщин. Все в отчаянии, — горько констатирует Дебби. — После Рейгана в Республиканской партии все было только хуже и хуже. Партия стала заложницей корпораций и бизнеса.
Дебби всегда была консерваторкой и зарекается, что таковой и останется. При этом она искренне верит в возобновляемые источники энергии и охотно установила бы солнечные батареи на каждом доме в Джорджии, а потом и во всех Штатах. Глобальное потепление? По словам Дебби, нет смысла об этом говорить, так как это еще одна тема, которая только разделяет американцев. Она говорит, что не обязательно быть левым либералом, чтобы поддерживать возобновляемые источники энергии.
— Речь идет о независимости, суверенитете, типично консервативных ценностях, — спокойно поясняет она.
Еще один вопрос, который отличает ее от говорящих голов из Fox News, — это тема Эдварда Сноудена.
— Я вовсе не считаю его предателем. Он всего лишь показал, как наша собственная власть следит за нами, — отмечает она.
Замечаю, что эта позиция полностью противоречит тому, что провозглашает Трамп. Ведь он заявил, что Штаты выходят из Парижского климатического соглашения, и требовал наказания Сноудена. Однако для Дебби это не столь важный вопрос.
— Есть одна вещь, которую люди должны понимать, особенно за рубежом. Все думают, что Трамп выиграл выборы благодаря своей харизме и личным качествам. Это отчасти верно, но он не был бы там, где есть, если бы не политические обещания. Речь идет не столько о Трампе, сколько о доктрине Трампа.
— То есть о чем именно?
— America first, то есть Америка прежде всего. Это значит пересмотр торговых соглашений и возврат рабочих мест в Штаты. Потом иммиграция — очень важная тема. И наконец, отказ от участия в вооруженных конфликтах за рубежом.
Последняя часть этой не слишком сложной головоломки не очень заботит Дебби. Она говорит, что не является «ястребом», не поддерживает интервенции на Ближнем Востоке, однако позитивно относится к НАТО.
— Я понимаю, насколько важен этот альянс, особенно для Востока. Я помню те времена, когда Лек… Лек Валеза …
— Лех Валенса?
— Да, точно, как Лех Валенса и Рональд Рейган …
И снова, если Рейган — то 1989 год, море пролитых слез, женский туалет, еще больше слез. Отчаяние.
Мы пьем местное пиво, и я расспрашиваю о разнообразных безделушках вокруг и картинах, развешанных в доме. В декорированных рамах висят фотографии, запечатлевшие самые важные моменты из истории алабамского «Багрового прилива», или просто «Бамы» — университетской команды по американскому футболу. Дебби не интересуется Национальной футбольной лигой — самой крупной футбольной лигой в мире — потому что это большая, бездушная корпорация. Но когда играют «слоны», то есть студенты из Алабамы, она отгораживается от мира и эмоционально реагирует на каждый гол, забитый ее командой.
Однако есть еще что-то, что заводит Дебби так же, как армия парней в пластиковых доспехах. Это оружие.
***
— Не говори, что ты никогда не был на стрельбище. Не верю. Вы что, боитесь оружия в Польше? Вы хотите сидеть, как те утки для отстрела, и ждать, когда на вас нападут? — усмехается Дебби. — Мы можем прямо сейчас поехать и пострелять, и я покажу тебе, как это делается на Юге. Только позвоню и уточню, есть ли у них оружие в аренду.
Менее двадцати четырех часов назад я летел в самолете над Атлантическим океаном и на маленьком экране в подголовнике кресла следил, как Стивен Паддок одну за другой выпускает автоматные очереди по охваченной паникой толпе случайных людей в Вегасе. На нечетких записях на мобильные телефоны слышны только тупые оружейные выхлопы, крики, визги и лязг. На экране попеременно появляются надписи «Breaking News» и наскоро приготовленная графика с надписью «Vegas Shooting!». Каждые полчаса в ленте новостей — известия из больницы и новое число жертв психопата.
— Самая большая перестрелка в истории Соединенных Штатов, — быстро извещают ведущие CNN. И потом, в течение почти 10 часов полета, подогревают тему.
Американская история ужасов в прямом эфире. Гости, приглашенные в студию, спрашивают, не пора ли ограничить доступ к оружию. А сутки позже Дебби спрашивает, не хочу ли я пострелять.
— Конечно, — отвечаю я.
***
Женские сумочки со специальным местом для оружия, пистолеты, револьверы, винтовки, ружья, длинные, короткие, средние и даже маленькие (для детей и для охоты, как разъясняют продавцы). Матовые, цвета «металлик», черные, серебристые и светящиеся неоновыми цветами — последние выглядят как пластиковые игрушки. И только грохот из-за стены напоминает, что игра закончилась.
— Смотри, куплю себе такой. На следующей неделе, сразу после зарплаты. Taurus Judge, классика, — Дебби берет в руки два револьвера и слушает дилера, демонстративно крутящего магазины.
— Они практически идентичны, только этот — черный, а этот изготовлен из нержавеющей стали. К обоим можно подобрать два типа боеприпасов…
— Да, знаю, обычные и такие, как для ружья, — невольно прерывает Дебби, чем завоевывает полный уважения и признания взгляд продавца. По очереди они начинают объяснять мне уникальность этого оружия.
— Стреляет обычными пулями… — начинает парень.
— … нужно точно прицелиться. В нападающем ты делаешь отверстие размером всего лишь в несколько миллиметров, — вторит ему Дебби.
— Точно. А тут нажимаешь только раз…
— … и сметаешь цель. Потому что тут большая дисперсия.
— Точно.
— Для женщин это лучше, так как им не нужно целиться так точно, — улыбается Дебби, заканчивая эту декламацию на два голоса.
— Точно, — добавляет продавец, ведь последнее слово должно остаться за ним
Но покупка будет только через неделю, а сейчас — тренировка. Дебби выбирает для меня «Глок», калибр 9 мм. И дает на подпись две страницы мелким почерком. Убеждаюсь, что речь идет только об отказе от всяческих претензий к владельцам стрельбища в том случае, если кто-то захочет отстрелить у меня башку там, за теми дверями, которые так беспокойно громыхают.
— В двух словах, вот и все. Еще ознакомься с фильмом-инструктажем, — рекомендует продавец.
После ознакомления с основами стрельбы мы с Дебби стоим уже на позиции и засовываем золотистые патроны в магазин. Натиск. Оттягиваю замок. Лязг металла. Складываю руки — и готов.
Бах! Бах! Бах!
Никого из обслуживающего персонала с нами в помещении нет. Какой-то чересчур возбужденный парень рядом размахивает пистолетом налево и направо, а на выход собирается убийственно серьезная пара, которая стреляла на соседней позиции.
— Работаете с оружием? — заговаривает с ними Дебби.
— Хм … Можно так сказать, мы — агенты по недвижимости. В этой сфере никогда ничего неизвестно, и нужно быть готовым ко всему.
— Видишь, Дэвид, говорила же тебе, люди тут не хотят сидеть, как утки, и ждать отстрела! Они хотят защищать себя! Пусть сюда только сунуться террористы, мы покажем им, как сражается Юг!
***
Час спустя я уже сижу в арендованном утром синем внедорожнике и настраиваю навигацию от Дебби до отеля. Впереди какие-то два часа пробивания через пробки по шестиполосной автостраде. К счастью, дорогой меня развлекает местное радио, продвигающее местную рэп-продукцию.
Когда я наконец добираюсь до своего третьесортного как-бы-отеля (здесь он называется Extended Stay, а на самом деле выглядит как обычное общежитие для рабочих), в горле все еще чувствуется привкус пороха. В носу тоже. В комнате, однако, его место занимает какой-то отвратительный порошок, в котором была постирана моя постель. Что это за вонь? Уже знаю! Это порошок от чесотки! Хорошо, что весь отель, как по сигналу, в десять начинает забивать косяки, и химия для дезинфекции гинет в густых клубах марихуаны. Добро пожаловать в Атланту!
Версаче, Версаче, Версаче…
Источник: Krytyka Polityczna