5 ноября 2015 года в Петрограде была осуществлена акция-инсталляция. На Мойке около Невского проспекта были спущены на воду два гроба – простой сосновый гроб и внешняя обивка т.н. «груза-200». На гробах были написаны главные русские вопросы ver.2.0.
Старые варианты этих вопросов утратили свою силу: на «что делать?» еще до всякого ответа звучит бессильное «все равно ничего не получится», а на «кто виноват?» ответ известен – виноват всегда тот или иной внешний враг. Отказ от поиска ответов позволяет власти во все в большей и большей мере развертывать танатополитику, политику смерти, а единственные оставшиеся теперь вопросы – это вопросы о смысле (или бессмысленности) смерти в результате этой политики. 
За кого погибали российские солдаты в августе 2014 на Донбассе? За кого они погибают и будут погибать в Сирии? За что были убиты пассажиры малайзийского Боинга? Сама власть, разумеется, стремится не дать вопросам затронуть опасные для себя области, подсовывая вместо ответа обманки вроде идеологемы «Русского мира».
Но «Русский мир», соблазнивший столь многих, не является настоящим ответом на эти вопросы, поскольку сам, напротив, является чудовищным конвейером по их воспроизводству – он производит все новые и новые поводы для них, но выставляет себя в качестве ответа: «за кого» значит «за Русский мир»; это ответ, производящий свой собственный вопрос. И в этой ситуации, возможно, одна из немногих имеющихся в доступе стратегий – и в любом случае долг живых перед мертвыми – снова и снова ставить эти вопросы, не боясь столкнуться с ничтожностью или абсурдностью настоящего ответа.
Читайте також:
«Більше не бути військовими» (Яель Бартана, Ігор Стокфішевський, Артур Жмієвський)
«Мистецтво публічної можливості» (Йоанна Райковська)