12 июня в Киеве состоялся самый многочисленный Марш Равенства за всю историю проведения прайдов в Украине. Сказать нет гомо- и трансфобии на улицы Киева вышли от 1500 до 2000 человек — невиданные цифры, учитывая, что в предыдущие годы количество участников и участниц таких маршей никогда не переваливало за двести человек, а порой акции и вовсе бывали сорваны. Как обычно, акция такого рода вызвала острую поляризацию мнений: если правые в лице пресс-секретаря «Правого сектора» Артема Скоропадского пригрозили устроить «кровавую кашу», то либеральные СМИ акцентировали внимание на том, что марш станет проверкой Украины на приверженность европейским ценностям, толерантность и демократию, а также способность государства обеспечить безопасность собственным гражданам. Кроме того, что марш стал самым многочисленным, он также оказался и наименее насильственным. Благодаря масштабной полицейской операции, скоординированной с городскими властями, у оппонентов мероприятия шансов помешать его проведению практически не осталось. Но говорит ли это о том, что экзамен все-таки сдан?
Отход с Марша Равенства 2015 года запомнился многим: организационный провал обеспечения безопасности, неудачный выбор места проведения прайда на Оболонской набережной, нежелание и неспособность милиции защитить людей привели тогда к тому, что ультраправые избили многих участников марша. Это стало причиной обширной критики как организаторов, так и правоохранительных органов. В этом году участникам обещали беспрецедентные меры по охране правопорядка, а попасть на марш было сложнее, чем уйти с него.
На входе на место проведения марша очередь. Желающих попасть на оцепленную территорию в парке Шевченка пропускают через рамки металлодетекоров, обыскивают, проверяют сумки. Это неизбежно приводит к конфликтам с правоохранителями. Кто-то возмущается, что «из-за ЭТИХ весь центр перекрыли», другие — что пришлось оставить газовые баллоны, единственное формально не запрещенное на акции средство самозащиты. Еще одну группу желающих посмотреть, «що там коїться», окружают с десяток «космонавтов» и под руки уводят в неизвестном направлении. Полиция — а ее тут целая армия — явно предпочитает перестараться, чем пропустить хоть одного провокатора. Приказ есть приказ, хотя возложенной на них миссией довольны явно не все: гомофобные шутки и недовольные комментарии среди стражей порядка периодически проскакивают.
Но вот кордон пройден, и, несколько расслабившись и повеселев, люди собираются у Красного корпуса Университета Шевченка, занимая места в широко растянувшейся пёстрой колонне. Марш собрал представителей самых разных групп: «випов» и «маргиналов», тех, кто традиционно выходит на прайды, и тех, кто на таком событии впервые. Тут и представители ЛГБТ-сообщества, и правозащитники, и политики, и левые активисты, и феминистки, и участники и участницы боевых действий, и люди, просто вышедшие поддержать марш. Участников так много, что понять, что происходит в голове колонны, находясь в ее конце практически невозможно, а плакаты и флаги демонстрируют большое идеологическое и географическое разнообразие участников. Но суть требований сводится к главному — свободе мирных собраний как базовому праву человека и преодолению дискриминации ЛГБТ-людей. В чем именно она состоит, активисты охотно рассказывают на камеры: это невозможность официально, наравне с гетеросексуальными парами, оформлять свои отношения, усыновить детей, распоряжаться имуществом, это нарушение их трудовых прав, а также постоянная угроза личной безопасности и фактическая безнаказанность преступников, ответственных за нападения на ЛГБТ.
Внимание журналистов ненадолго приковывает группа из пяти уже немолодых людей с самодельными плакатами сомнительного качества против «содомского греха». Они встают прямо перед еще формирующейся колонной и бойко вступают в дискуссию. О чем будет разговор, понять можно уже по озаренным лицам православных активистов — и они не разочаровывают: «дети увидят», «ненормально», «неестественно» и, конечно же, «против пропаганды». Что бы подчеркнуть последний тезис, фразу «Ми проти пропаганди» женщина в затемненных очках повторяет раз двадцать подряд. А рядом раздает комментарии одинокий мужчина в камуфляже с распечаткой «Нормальна родина». Полиция долго не вмешивается, но в какой-то момент их все же берут в оцепление и убирают с дороги. Колонна двинулась, марш начался.
Атмосферу и ритм маршу задает самба-бэнд «Ритмы сопротивления», который присутствует практически на всех акциях в поддержку ЛГБТ. А в разных частях колонны начинают «заряжать» кричалки. «Бунтуй! Кохай! Права не віддавай!», «Права людини понад усе!», «Ні насиллю — так правам!» — скандируют участники на протяжении всего маршрута. А киевляне приветствуют колонну с балконов прилегающих домов, что воодушевляет участников.
Пройдя по Владимирской чуть более 500 метров, марш сворачивает и спускается на перекрытую со всех сторон площадь Льва Толстого. Здесь, несмотря на то, что участники явно настроены продолжать акцию, организаторы объявляют об окончании Марша Равенства и просят всех проследовать в автобусы или в специально выделенный поезд метро. Транспорт развозит активистов в отдаленные районы Киева, откуда они и разъезжаются по домам.
Уже немного позже приходит сообщения о нападении на двух участников марша, а также о расхаживающих по центру правых. Эти группы, состоящие преимущественно из молодых и политически неопытных неонацистов, не стеснялись «проверять» прохожих киевлян на участие в марше и бодро скандировать «Зиг хайль! Рудольф Гесс! Гитлерюгенд, СС!», чего на лучше организованных правых акциях обычно не допускают.
Подводя итоги Марша равенства, ЛГБТ-активисты и организаторы отчитываются о полном успехе мероприятия. По их словам, марш стал историческим событием, где «государство продемонстрировало свою способность и желание исполнять свои обязательства в соблюдении прав человека для каждого и каждой». По другим оценкам, он объединил политический авангард, открыв дорогу к принятию важных для ЛГБТ-сообщества законов, а также воодушевил членов сообщества, одновременно дискредитировав его оппонентов.
Но такой беспрецедентный результат для сообщества вряд ли можно распространить на государство и общество в целом. Мирно проведенный марш за спинами тысяч полицейских, согнанных туда благодаря давлению западных стран — лишь фиговый лист демократии, без которого в порядочное общество не пускают. Сдача теста на толерантность оказалась сродни успеху сданного на отлично экзамена, билеты к которому студент заучивает в последнюю ночь, не особо понимая, о чем там идет речь, после чего быстро все забывает. Милитаризация общества, рост влияния церкви, популяризация — в том числе на государственном уровне — правых вооруженных формирований и глубокие экономические проблемы создают благодатную почву для роста гомофобных настроений. И переломить эту тенденцию без борьбы за равенство в широком смысле этого слова будет довольно сложно.