Интересно, с шоколадом или со сгущенкой? Ни с чем. Что ж, дареному круассану в начинку не смотрят, особенно когда ее там нет. Женщинам — цветы, журналистам — фуршет, зрителям — зрелище. Фильм «Моя бабушка Фанни Каплан» содержательно мало отличается от вышесъеденного хлебобулочного изделия: это обычная мелодрама с одной-единственной любовной канвой и трагическим концом.

«Только наши чувства являются единственной правдой. Жизнь нам дана в ощущениях, а не в формулировках, — рассказывает о своей картине режиссерка Елена Демьяненко в интервью на «Детектор.Медиа». — Осознание, мысль — это тоже труд. Иначе придется есть кем-то приготовленные истины».

Мысли, приготовленные для нас госпожой Демьяненко, изложены как детализированная историческая хроника, которая основана, по словам автора ленты, на сохранившихся документах. «Подробности этого дела мы с соавтором сценария Дмитрием Томашпольским узнали из книги “Следственное дело Фанни Каплан” издательства “Совершенно секретно”», — в том же интервью «раскрывает карты» Демьяненко.

Одновременно с этим, «Моя бабушка Фанни Каплан» — это идеологически вывернутый наизнанку и использованный второй раз фильм «Ленин в 1918 году», снятый в 1939-м под задачи Иосифа Сталина. «Мы не создаём новый миф, но имеем право усомниться в существующем, изображённом в фильме “Ленин в 1918 году”», — заявила режиссер в интервью на Jewish.ru.

Не удержавшись, Демьяненко в финале своей картины таки вклинивает «пятиминутку ненависти» — фрагмент вышеуказанной киноленты времен сталинских репрессий, где Фанни стреляет в Вождя. Руководясь нехитрой логикой «все на самом деле было с точностью до наоборот», создатели «Моей бабушки…» выстраивают сюжет таким образом, чтобы всем стало очевидно: наивную и ни в чем невиновную девушку Фанни подставили чекисты.

На этой же версии настаивает продюсер фильма Дмитрий Томашпольский. На пресс-конференции, состоявшейся после премьеры ленты в ТЦ «Гулливер», он охарактеризовал Фанни как «до слепоты влюбленную и жестоко использованную женщину».

При этом авторы фильма демократично предоставили зрителю «самому подумать», кто стрелял в Ленина, а у кого, словами красных палачей героини, «в этот момент руки были заняты сумочкой и зонтиком и не могли держать браунинг». Пожалуй, откровенно и нелепо пропагандистский «Ленин в 1918 году» не так опасен, как современная подтасовка событий.

«Мы не имели возможности снять ленту, основанную на исторических событиях, конечно же, это интерпретация, — сообщает в упомянутом интервью режиссер. — В нашем фильме есть две параллельные линии: цивилизованный мир и революция».

Там же Демьяненко подтверждает, что никакой собственной воли к вмешательству в исторический момент и в общественные процессы у «настоящей Фанни» не было. Не было потому, что и быть не могло. «Да, я буквально кричу, что человек располагает только одной жизнью, данной ему в ощущениях, в его чувствах, личных переживаниях, маленьких и больших событиях. И государство не имеет права в нее вторгаться», — снимает все вопросы режиссерка.

«Акт декоммунизации» — так Елена Демьяненко называет свой «киношедевр» в интервью «Детектор.Медиа» — на деле получился редукцией внутреннего мира героев до «базисных», полуживотных позывов. Начать новую историю с чистого листа, думает Демьяненко, — это задним числом лоботомировать политические мотивы и убеждения у использованных для фильма исторических личностей.

В одной из первых сцен зритель находит обильно напомаженную Каплан, которая грациозно расхаживает между грабителями по роскошному воровскому притону, так называемой «малине». Она в решительно развязном виде, посасывает мундштук и подставляет плечи для поцелуев. Как часть дорогого интерьера, она удобна, бессловесна и не мешает картежным делам бандитов. Лицо будущей политической каторжанки сияет сытой улыбкой: в апартаментах класса люкс, сидя на коленях у налетчика Виктора Гарского, она счастлива, как нигде после.

garski-kaplan

«Давай сбежим в Америку от всей этой безобразицы», — упрашивает его Фанни в сцене, где они готовят теракт против киевского губернатора. Видимо, такими словами бомбистка намекает на внезапно опротивевшее ей революционное время. «Не могу! Я теперь революционер!» — отвечает ей Гарский с ретивостью пионера, играющего в «Зарницу» под присмотром Генсека.

Общественно-политические события тех лет выступают в фильме даже не фоном, а удобным для сценариста источником сюжетных поворотов, оправданием для смены декораций. А декорации и вправду следовало менять часто, ведь главная героиня была упрощена сексистами, создававшими ее образ, до такого себе «женского набора» качеств.

Все реплики главной героини так или иначе касаются «до гроба любимого» Гарского. Треть проведенного в кадре времени Фанни (к слову, не сломленная ни каторгой, ни слепотой, ни допросами) ревет как ребенок от тоски за любимым, еще треть — умоляет Гарского не бросать ее и ползает перед ним на коленях.

По словам режиссера Демьяненко, ее фильм должен закрывать историческую дыру в личном деле Каплан — после того, как документы рассекретили, не хватало 10 страниц. Но затыкая дыру заговора эсэров против Ленина заговором большевиков против Каплан, Демьяненко открывает новую зияющую дыру. Фанни оказывается «политическим младенцем», которая пришла на проходную завода имени Михельсона не убивать Ленина, а на свидание к любимому. В то же место, в то же время, с браунингом в сумочке.

Поэтому, чтобы не разрушить внутреннюю логику фильма, семейство его создателей, подобно большевикам, также изымает несколько «лишних» страниц. Например, о том, что Фанни еще до каторги была анархисткой, известной в подпольных кругах под именем Дора, а после каторги, проживая в Москве, примкнула к социал-революционерам и даже отмечалась на заседаниях Совета партии эсеров (правого крыла организации). Как не показали и то, что «девчушки-щебетушки», 10 лет коротавшие срок бок о бок с Каплан, на самом деле видные социал-революционерки (М. Спиридонова, А. Биценко, А. Измайлович, Ф. Радзиловская и другие), а также большевички, меньшевички, бундовки, анархистки.  

Фанни Каплан

К примеру, известно, что на взгляды Каплан серьёзно повлияли разговоры с Марией Спиридоновой, которая в 1918 году, незадолго до покушения на Ленина, поднимет в Москве мятеж левых эсеров против большевиков, который потерпит неудачу.

Жаль только, в фильм не поместились размышления и споры «политических» каторжанок, их убеждения, за которые, по сути, они все и сидели. Не так-то просто наделить женщину субъектностью, не правда ли, господа кинотворцы? А может, на это просто не хватило экранного времени, ведь авторы кино постоянно подглядывали за обнаженными революционерками: в бане, на кроватях, койках, в больнице, в ванной.

Зрителю представлена только «единственно верная» интимная линия, а сама Фанни изображена слабой, капризной, склонной к истерикам девушкой, состоящей на 101% из чувств и аффектов, как и обещала режиссерка Демьяненко. Например, когда врач Каплан Дмитрий Ульянов, которым (по чистому стечению обстоятельств!) оказался брат Ленина, заговаривает о революционной деятельности последнего — «Апрельских тезисах» — Фанни резко обрывает его и просит приоткрыть человеческую сторону Вождя.

К слову, сложно представить себе большую апатию, чем сквозь зевок промямленные братом Ленина несколько слов о программе действий большевиков. Сказал так, как читают начало случайной газетной вырезки, оказавшейся скучной с первых слов. Примечательно, что лечащий врач Каплан, прикрываясь политическим преследованием, сбегает от супруги к своей новоявленной любовнице — Фанни. «Я не могу подвергать тебя опасности… Ухожу в подполье», — бросает напоследок фразу своей жене Дмитрий Ульянов. И уже через несколько секунд мы наблюдаем, как он мирно насилует безучастно глядящую в потолок госпожу Каплан.

Фаннни Каплан

В идентичном положении показан и «красивый усатый мужчина», на тот момент уже большевик Гарский, который ускользает от Фанни вершить, по его словам, классовую борьбу. Революционным временем, как фиговым листком, скрывает от Фанни «классовый борец»  свое сокровенное, личное, а точнее — жену и ребенка. «Вот закончится революция, и будем отношения строить», — говорит Гарский после секса с Фанни и смывается к своей семье, которую успел нажить за время «отсидки» Каплан на каторге. Ну, естественно, кем же стать бывшему бандиту при новой власти, если не самой властью, убеждена режиссерка Елена Демьяненко.

Следует отметить, что брат Ленина Дмитрий, которого играет еще один сценарист фильма Мирослав Слабошпицкий, по итогам секса с Фанни совершает камингаут, изобличая себя как полового эгоцентриста. Я переживаю не столько за успех операции, сколько за то, захочешь ли ты меня, когда хирург вернет тебе зрение, — признался сценарист, слезая с Фанни.

«Думаю, что сексуальные сцены — это самое замечательное, что было в этом фильме. Во-первых, потому, что это было очень весело. Во-вторых, это было по-настоящему трогательно. Мы с Катей Молчановой очень заботливо относились друг к другу, когда играли эти сцены», — рассказывает соавтор фильма в интервью «Телекритике».

В интервью изданию «Корреспондент» Слабошпицкий продолжил начатое: «Кстати, буду в фильме заниматься сексом с Фанни Каплан. Репетировали его уже — было очень весело. Нет ничего забавнее, чем режиссировать или играть сексуальные сцены».

В обоих случаях господину Слабошпицкому было весело. А вот зрителям шестого премьерного показа, который проходил в кинотеатре Киевская Русь, было очень холодно. Все сидели в шубах, а уши замерзали так, что хотелось надеть шапку.

И в этом холоде становилось отчетливо понятно, что в обновленной и отцензурированной Украине, в которую вернулись доносы и политические преследования, в Украине Геращенков и Стецей, фильм про «врага народа» Ленина может получиться только лишь вот таким. И все это никакой не круассан, а старое доброе издевательство над нами за наш же счет. Слава Госкино!

P.S. Кстати, зайцы умеют плавать.

Р.Р.S. В интервью Zefir.ua украинский режиссер и вообще звезда Мирослав Слабошпицкий говорит следующее: «Процентов 80 женщин-операторов — лесбиянки, по крайней мере среди тех, с которыми я знаком. В связи с этим вопросом припомнилось, как в Париже (я только что оттуда вернулся, давал в течение пяти дней интервью) ко мне пришли две девушки из одного феминистского журнала. Я отвечал на вопросы и все время разглядывал ноги журналистки (одна из девушек пришла в шортах), думал, почему они у нее бритые, если она феминистка».

Якщо ви помітили помилку, виділіть її і натисніть Ctrl+Enter.