Поэтические воззрения граждан на историю не берутся из ниоткуда. На протяжении долгих веков христианские церкви владели абсолютной монополией на один из самых ценных ресурсов — информацию. Не зря хитрому исландцу Снорри Стурлусону пришлось писать свою «Младшую Эдду» с реверансами в сторону Библии и от лица нарочито вымышленных персонажей. Если бы католическая церковь хоть на секунду усомнилась в том, что Стурлусон всё это не всерьез, то не дошел бы до нас один из двух ключевых памятников скандинавской культуры.
Церковные письменные источники иногда бывают очень точными и важным для понимания тех или иных исторических событий. Но воспринимать их буквально при этом не стоит ни в коем случае.
Именно поэтому к канонической версии биографии князя Владимира Святославича нужно относиться со всем скепсисом, на который вы способны. Пересказывать её полностью я не буду. Эта благостная история есть хоть на русской Википедии, хоть на украинской, на любой лингвистический вкус. Но и излишне демонизировать нашего героя тоже не стоит. Постараемся остановиться на паре-тройке ключевых моментов и рассмотреть их через призму времени, в котором Владимиру довелось жить.
Начнем с того, что в православной традиции Владимир является не просто святым, а равноапостольным. Святых, мягко говоря, очень много, сотни. А вот равноапостольных в православной истории не так и много, пару десятков. Наш герой делит это почетное звание с, например, самой Марией Магдалиной и тем самым Патриком (Патрикием) за которого вы поднимаете бокалы в марте. Заслуживает ли он этого почетного титула? Церкви, конечно, виднее. Но некоторые деликатные вопросы официальная биография князя обходит стороной.
Брат на брата, за основу взято
У Владимира было два старших брата — Ярополк и Олег. История их ссоры из-за случая на охоте, с таким драматизмом показанная в недавнем русском фильме «Викинг», с большой долей вероятности является вымыслом, добавленным в летопись позже. Чтобы как-то оправдать междоусобицу.
На самом деле удивляться стоит не тому, что междоусобица началась, а тому, что она началась не сразу после смерти князя Святослава. Все три его сына были от разных женщин, воспитывались отдельно, и, вполне возможно, были друг другу довольно чужими людьми. А вот оказаться на центровом киевском престоле хотел каждый. Но сел на него, само собой, старший Ярополк. Владимиру достался северный Новгород. Хотя, учитывая его происхождение от некой рабыни Малуши, это уже было немало. Могли и ничего не дать. Да, кстати, если мы будем называть Владимира северным бастардом, то не погрешим против правды.
Между прочим, если верить Никоновской и Иоакимовской летописям, именно Ярополк первым из братьев начал проявлять интерес к христианству. В записях у историка Василия Никитича Татищева можно найти интересную выписку:
Ярополк же был муж кроткий и милостивый ко всем, любящий христиан, и хотя сам не крестился народа ради, но никому не запрещал… Ярополк нелюбим у людей, потому что христианам дал волю великую.
Занятно, что именно этот кроткий, и, вероятно, крестившийся после смерти отца-язычника муж в церковно-фэнтезийной версии этой истории стал эдаким антигероем. Не злодеем, нет. Сделать из него Окаянного, как из его возможного сына Святополка, не получилось. Но и должного признания от церкви старший Святославич так и не получил, оставшись второстепенной помехой на пути Крестителя. Впоследствии Ярополка выманили из Киева на переговоры и подняли «мечами под пазухи» люди Владимира.
Предположение, что Ярополк до своей смерти (достаточно мученической по христианским же канонам) успел начать втихаря христианизировать Русь, подтверждаются и следующим летописным утверждением. После взятия Киева Владимир построил там капища шести языческим богам. То есть до того их там не было. Более того, летописи содержат сведения, что Владимир планировал полноценную религиозную реформу. Главным богом был объявлен покровитель грома и княжеских дружин Перун, первый идол которому юный князь поставил ещё в Новгороде.
В свете этого версия, что победа Владимира поначалу означала для Киева полноценную языческую реакцию, не кажется такой уж фантастической. Но, как известно, nice guys finish last. Победитель получил всё: Рогнеду, киевский престол и почетный титул равноапостольного святого.
Lust for life
Церковь, в целом, не отрицает, что до крещения Владимир жил в дичайших половых излишествах. Эту цитату из «Повести временных лет» помнят многие, но не лишним будет процитировать еще раз:
Был же Владимир побеждён похотью, и были у него жёны […], а наложниц было у него 300 в Вышгороде, 300 в Белгороде и 200 на Берестове, в сельце, которое называют сейчас Берестовое. И был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц.
Считается, что после того, как князь пришел к Богу, он распустил все свои частные дома терпимости. Может, конечно, и распустил. Всё-таки духовенство тоже могло заметить неладное и осудить аморальное поведение Крестителя. Хотя дети у него продолжали исправно появляться почти до самой смерти, в том числе и от неизвестных женщин. Могучий был старик, дай Бог каждому.
Но тут нужно сделать еще одну важную ремарку. Многоженство для состоятельного мужчины на Руси в то время не было чем-то удивительным и порицаемым. Даже кроткий Ярополк сватался к Рогнеде, уже имея подле себя безымянную пленную греческую монахиню и возможных детей от нее. Так что если летописец специально подчеркнул блудливость Владимира, значит в Вышгороде, Белгороде и Берестове действительно происходило что-то грандиозное.
Крым наш
В, предположительно, 988 году Владимир отправился в поход на Херсонес Таврический (Корсунь) и взял его. Какие черти понесли князя в Крым — не ясно до сих пор. Летописи описывают этот поход достаточно скупо и путано. А из византийских историков о нем вскользь упоминает только Лев Диакон.
Все версии этих событий, так или иначе, сводятся к основным трём (а точнее, к двум с половиной).
Версия №1 Чинная благородная
Если принять на веру, что Владимир действительно в какой-то момент стал богобоязненным приличным человеком, то дело обстояло так. Когда в Византии вспыхнул мятеж полководца Варды Фоки, молодой император Василий II попросил у Владимира военной помощи. Князь помог и отправил в Константинополь ограниченный контингент своих войск. Но взамен попросил в жены сестру Василия, Анну Багрянородную. Анна была в целом не против, но потребовала от жениха креститься. Владимир без проблем крестился, потому что любовь. Но вскоре Херсонес присоединился к мятежу Фоки, поэтому князь, как верный союзник Византии, отправился туда и взял город. А потом женился на Анне, и жили они долго и счастливо.
Версия №2 Коварная романтическая
Начинается точно так же, как и предыдущая, но вот только хитрые греки, крестив самого Владимира, в итоге затягивают приезд Анны в Киев. Осатанев от такого коварства, князь идет на Корсунь, берет его и угрожает Василию, что точно так же дойдет до Константинополя. Император сдался и послал Анну к жениху.
Версия №2.5 Усложненная
Согласно «Житию Владимира особого состава», когда Владимир осадил Корсунь, он потребовал выдать ему вовсе не Анну, а некую «дочь князя Корсуньского града» (которой константинопольчанка Анна быть никак не могла). Вполне возможно, что это могла быть такая форма шантажа. Мол, если одну гречанку за меня отдавать не хотите, то я силой возьму другую, мне без разницы.
Но и в Корсуне Владимиру в женитьбе отказали. Отказы князь переносил плохо, нервничал и расстраивался. Поэтому взял город, местную княжну отдал за предателя, который и помог ему победить, а убоявшийся император Василий всё-таки прислал Анну.
В любом случае, получается, что либо сразу после крещения, либо непосредственно перед ним, Владимир учинил небывалую резню христиан в Корсуне. Эту версию могут, вероятно, подтвердить археологические находки. В западной части Корсуня, которая называется «базилика на холме», было обнаружено массовое захоронение местных жителей. Интересно, что черепов там значительно больше, чем полных скелетов, то есть кто-то сбросил туда отрубленные головы. Не исключено, что это — братская могила защитников города, которых дружина Владимира там и складировала, иногда по частям.
Мухи летят на нимб
Церковная версия событий, как и снятый по ней фильм «Викинг», усиленно отбеливает Владимира по всем пунктам обвинения. Изнасиловал Рогнеду? Ну, вроде как викинги из его окружения заставили, взяли на «слабо». Брата родного убил обманом? Ну так не хотел он этого, опять же скандинавы всё организовали. В Корсуни непонятно что учудил? Так он в любом случае потом покаялся и покрестился.
Что характерно, православная церковь действительно имеет полное право считать Владимира своим святым. После крещения князь принялся насаждать христианство с тем же рвением, с которым привык делать всё. Что только подтверждают многочисленные мятежи язычников в Муроме и других городах Руси, не сразу оценивших идею единобожия и спасения души.
Вот только не стоит упрощать его фигуру до размеров фэнтезийных персонажей, а его биографию воспринимать в сказочном черно-белом ключе. Он не был ни Арагорном, ни Сауроном, они вообще бывают только в сказках. Вполне может оказаться, что из всех сыновей Святослава он меньше всего заслуживал называться святым. Но оказался достаточно силен, хитер и удачлив, чтобы вовремя улавливать религиозные тренды, принуждать окружающих делать то, что ему нужно, и выстроить замкнутую на его же фигуре иерархию.
Кстати, после его смерти государство чуть было не начало расползаться по швам. Но его снова объединил сын Владимира, очередной святой, которого мы знаем как Ярослава Мудрого. Но это уже другая история, со своими героями, злодеями и невероятными чудесами. Жаль, без драконов.