По официальному заявлению Национальной полиции города Киева, в ночь с 27 на 28 октября в клубе Jugendhub была проведена полицейская операция, в результате которой задержано 17 человек по подозрению в хранении наркотических средств. Но это стало не единственным и не самым громким ее результатом. Еще 32 посетителя клуба были переданы представителям Вооруженных сил Украины и без оформления каких-либо документов доставлены в пункт сбора призывников города Киева, где провели еще сутки. Попал в эту группу и крымчанин Мирон (имя изменено), который и рассказал «Политической критике» о времени, проведенном в казармах военной части. Мы передаем его мнение, не оценивая и не обязательно разделяя его.
Я сам из Крыма, из города Севастополя. В Киев приехал погостить у друзей. Когда речь зашла о том, куда можно было бы пойти потанцевать, друзья рассказали про Jugendhub. И мы пошли, хоть и долго решались — заходить или не заходить. Все-таки 250 грн. Внутри было много радостной, танцующей молодежи. Музыка понравилась: я вообще люблю техно и всякие его разновидности.
Практически сразу я зашел в туалет, но тут услышал крики и возгласы. Что это облава, стало понятно сразу. В первые секунды я даже не поверил, но потом подумал: «Ничего, такое бывает». На выходе из кабинки увидел ребят, пьющих алкоголь, и решил попросить сделать глоточек. Мол, когда копы влетят, скажу: «Смотрите, я алкоголик и не надо мне ничего предъявлять». По приколу. Но тут с криками «руки к стене» влетают господа полицейские. В заведении на тот момент я пробыл не больше 15 минут.
В туалете нас продержали не менее получаса. Все время заходили новые полицейские и проводили досмотр. Все время спрашивали, употребляли ли мы что-нибудь. Через какое-то время у всех занемели руки, была жесткая крепатура, мышцы начало сводить. Минус этим полицейским — у них не было никакого согласия между собой. Даже в этом плане они работали непрофессионально. В туалете меня досматривали раза четыре. Сначала одна группа, за тем вошли новые и делали то же самое опять. Затем нас вывели в зал и присоединили к общей группе. Тут нас досмотрели снова, заставив снять обувь. Осмотрели мои носки, ботинки. И опять два раза. Спрашивается, зачем? Я два раза стоял босыми ногами на холодном полу.
Полицейские, к тому же, вели себя очень грубо. Нашу маленькую группу никто не бил, но если ты хоть немного дергался — подбегал полицейский и мог пнуть. И это самое легкое. Уже впоследствии от людей, с которыми я попал в военную часть, я узнал и другие подробности: что там и колотили, и дубинкой били. Но это происходило не на моих глазах.
Что касается наркотиков, то при мне ни у кого ничего не нашли. Судя по тому, что говорят СМИ, по подозрению задержали 17 человек. Даже в таком случае, если сравнить эту огромную толпу посетителей концерта и этих 17 задержанных, можно предполагать, что полицейские немного расстроились.
Решение, кого забирать, принималось очень спонтанно. Я вообще не понял, что произошло. Стоял и думал, когда мне уже скажут: «Парень, ты свободен». У меня и мысли не было, что с клуба могут взять и повезти в военкомат. Обычно в таких ситуациях, если ничего не находят, то все, до свидания. Но вместо этого часть тех, у кого ничего не нашли, выстроили в шеренгу и сказали: «А вот этих в военкомат везите». Подошли военные и повели всех в машину. Мы, конечно, возражали против этого, но особо не сопротивлялись. Я решил, что нас свозят в военкомат и отпустят. Я не мог даже предположить, что события будут развиваться как-то иначе.
Нас посадили в машину, человек пять, и спустя полчаса мы уже были в военкомате по улице Зрошувальна, 17а. Там нас с криком завели в казарму, а спустя еще минут пятнадцать в нее забежала остальная часть группы. Всего нас оказалось 32 человека.
По дороге нам никто ничего внятного не мог ответить. Даже в военкомате поначалу спрашивали, с какой стати мы тут находимся. В основном приходилось выслушивать какой-то бред и туповатую иронию.
Когда я поинтересовался, что я вообще тут делаю, ведь у меня крымская прописка, а это «тимчасово окупована територія» и по закону призвать меня не имеют права, мне ответили, мол, «у тебя теперь только один путь — или служить, или в тюрьму». Был еще вариант «сейчас отправишься к СБУшникам». На все наши доводы о том, что нас не имеют права держать тут больше трех часов, никто не реагировал. Хотя, конечно, в основном мы имели дело с солдатами, которые просто выполняли приказ.
Из старших по званию был какой-то прапорщик, но вообще нам сказали дождаться утра. В 9 приедет командование, проверит, кто разыскивается, и отправит на медкомиссию. А медкомиссия будет устанавливать, кто годен, кто не годен.
Условия в казарме были убогие. Там было очень холодно. В начале мы сидели без воды и еды. Но часам к 7 принесли попить, а потом еще и какие-то булочки. Но военные, особенно поначалу, вели себя с нами очень грубо. Говорили, какие мы козлы, что все наркотики поскидывали, и лучше бы отдали их им. Видать, грустно им там живется — они этого не скрывали.
Начальство части появилось где-то к обеду. К этому моменту из казармы нас уже перевели в актовый зал, в котором мы просто сидели. Поспать так и не получилось. Нашим единственным развлечением было просто ходить с военными, выставленными нас охранять, в, если это можно так назвать, уборную на улицу. Потому что на самом деле это отвратительный бетонный сарай. Мы стояли, курили сигареты и возвращались обратно. И так постоянно.
Порой военные заставляли нас ходить строевым шагом. Вели себя так, будто мы уже служим. Говорили, что все, вас уже призвали, но люди пытались этому сопротивляться.
Часов в 12 нас повели к начальству, которое вело себя так же грубо и хамовато. Когда они узнали, что я с Крыма, то сразу началось: «О-о-о, с Крыма, а почему ты не в Мурманске служишь?» Потом какой-то офицер сказал мне: «Тебе следует хорошо подумать. У тебя два пути: или ты идешь служить, или идешь к СБУшникам». В результате оказалось, что все это были просто угрозы. Но, с другой стороны, если бы это дело не получило такую огласку, если бы не было такого резонанса, боюсь, что нас всех действительно бы призвали. По военным было видно, что они решительно настроены отправить нас служить. А подделать документы им не составит труда. Ведь потом выяснилось, что никто из нас в розыске на самом деле не находился. Все это липа.
Постепенно нас начали выпускать. Еще днем выпустили студентов и тех, кому нет было 20 лет. Затем отпустили кого-то с Донбасса, хотя тоже не всех. К вечеру нас осталось семнадцать. Меня вместе с еще одним парнем отпустили ночью. Остальным поставили условие: или вы сейчас подписываете повестку и идете домой, а на утро возвращаетесь в казарму на медкомиссию, или же ничего не подписываете, остаетесь в казарме и все равно утром ее проходите. Повестки люди подписали. Насколько я знаю, отпустили в результате всех, и эти повестки сейчас оспариваются.
Произошедшее для меня стало шоком. Я поразился беззаконием, что такое вообще в принципе возможно. Ведь если мы, как они говорят, наркоманы, то и судите нас по закону. Если дело касается определенных количеств запрещенных веществ, то судите или по административке, или по уголовке. Все. Но это не дает право забрать человека с клуба и увезти его в военкомат. Даже не в военкомат, а в воинскую часть.
Я живу в Крыму, и хотя ни в коем случае не приукрашиваю Россию, но скажу, что такого там не происходит. Людей не хватают в магазинах или на улицах и не везут в военкоматы. Правда, мой адвокат сказал мне, что это первый подобный массовый случай в Киеве.
С другой стороны, я был очень удивлен возникшему резонансу в обществе и такой солидарности между людьми. Такому сопротивлению. Судя по всему, правозащитная система в Киеве действительно работает. Видимо, произвол властей тут заставляет людей солидаризироваться и бороться за свои права.