Афиша выставки «Сегодня мы не встретимся». Фото Оксаны Васильевой.

В пространстве арт-центра Closer недавно состоялась итоговая выставка выпускников и выпускниц второго курса «Современное искусство». Для меня это событие оказалось важным по ряду причин: непосредственно название выставки — «Сегодня мы не встретимся» и текст экспликации, проблематизирующий коллективность, на фоне того, что курс формировался во время событий на Майдане и проходил после этих событий, а так же учитывая активистский и художественный бекграунд студентов и студенток курса. В контексте всех тех событий, которые производит сегодняшняя реальность, вопрос о группе и противоречиях, заключенных в коллективном действии, представляется мне более чем насущным. Также важно, что эта выставка — момент учебного процесса, в рамках одной из немногих(если не единственной) образовательных инициатив в Украине, работающих с фундаментальными вопросами искусства, исходя из проблематизации современного статуса искусства. И наконец, эта выставка значима для меня как для выпускника первого курса «Современное искусство», в смысле продолжения разговора о социальных функциях искусства и об осмыслении формы в искусстве к которому я пришел полтора года назад.

10967401_802204596494546_1848952520_oЛарион Лозовой и Катерина Ермолаева. Как отделить(ся). Домашнее руководство. Фото Виталия Янкового.

Выставка в целом начинается с экспликации, в которой артикулирована сложность коллективного взаимодействия, неизбежный конфликт, попытки консенсуса, при которых (само-)исключаются участники группы — к чему, собственно, и отсылает название «Сегодня мы не встретимся». Описание завершается вопросом о том общем, что есть в высказываниях учеников и учениц курса, не объединенных ни общностью темы, ни единым кураторским подходом. Отвечая на этот вопрос, замечаешь уровень политичности представленных работ, когда отдельное художественное высказывание — это также определенный политический стейтмент: гендерная репрезентация в видео Еля Парвулеско, социальные роли в параллельных видео Ирины Кудри, альтернативная модель сообщества в игре Тони Мельник, критика риторики исключения в работе Лариона Лозового и Катерины Ермолаевой, инструментализация искусства в «обменнике» Павла Хайло.

10967388_802204416494564_2040278268_o

10968811_802204266494579_730003496_oПавел Хайло. Пункт обмена. Фото Виталия Янкового.

Разговор о проблемной коллективности напрямую продолжает (или завершает?) работа Виталия Янкового «Анкета по поводу возможности-невозможности сообщества внутри курса “Современное искусство”». В рамках этой работы студентам и студенткам курса предлагали заполнить анкету, состоящую из ряда вопросов на указанную в названии работы тему. Каждый вопрос вместе с ответом «да» или «нет» получал отдельный цифровой код, который выражался в форме звуковой анимации из разнообразных цветных фигур на экране телевизора. Сама анимация как результат анкетирования не включала в себя никаких ориентиров, по которым можно было бы делать конкретные выводы из опроса, превращаясь скорее в иллюстрацию, внешнее оформление анкеты.

Processed with VSCOcam with g3 presetТоня Мельник. Швейный кооператив. Фото Виталия Янкового.

Эта работа, собственно, для меня подчеркивает некоторую недоговоренность, недосказанность выставки в целом. Недосказанность об опыте работы группы, неизбежных конфликтах и исключениях,  где разговор о коллективном действии замещается видимым результатом этого действия, оставляя озвученные проблемы за скобками.

Та открытая политичность, которая, как мне показалось, присуща выставке, исходит, тем не менее, из (пред)видения результата высказывания, основанного на конвенциональном понимании критического высказывания и политической повестки — где в высказываниях четко определено поле критики, или рефлексии, в них понятно и прозрачно выстроена связь этого поля и художника/художницы, но в то же время парадоксальным образом закрывается противоречие, или конфликт, в котором высказывание могло бы развиваться.

Все же в разговоре о встрече я бы остановился на работе Анны Щербины «Без названия».

10954788_802204443161228_837702993_oАнна Щербина. Без названия. Фото Виталия Янкового.

Семиминутное видео — документация похода художницы по Майдану от площадки напротив Макдональдса до сцены протестного Майдана (вероятней всего, еще в 2013 году). Шаг за шагом авторка, которая за кадром беспрерывно повторяет приветствие «Слава Україні! — Героям слава!», подходит к сцене, вливаясь в постепенно сжимающиеся коридоры курток, пальто и шуб. С каждой минутой голос ее становится слабее и в конце концов перебивается речью со сцены, которая заканчивается тем же лозунгом.

Это единственная работа в экспозиции, которая напрямую затрагивает Майдан.

скриншот_Анна Щербина_3Анна Щербина. Без названия. Скриншот.

Это видео можно интерпретировать как критику Майдана или его риторики через практику, которую определяют как «субверсивная аффирмация» — художественный  аналитический или протестный жест, через мимезис и тавтологию вскрывающий или проявляющий доминантные символические структуры. Эта практика происходит из тоталитарного контекста художественных практик в восточной Европе 1960-1990-х годов.

Такой художественный жест чаще всего сохраняет определенную интеллектуальную (часто ироническую) дистанцию относительно реальности, связанную с определенностью реальной жизни — реальности уже продуманной и пережитой, так или иначе понятой и объясненной. Здесь же, на мой взгляд, дистанция существует не столько в рациональном понимании ситуации, сколько в чувственном ее восприятии. В этой документации смещается точка зрения с контекста- символического поля, которое должно быть подвергнуто анализу / критике / подрыву, в сторону субъекта, его или её неопределенности, проблеме кризиса идентичности, невписанности в группу.
Я останавливаюсь на этой работе, потому что вижу здесь и близкую мне проблему — в сложности сколько-нибудь близко подойти к Майдану, детально рассмотреть этот протест, критиковать его не поддавая анализу или критике и свое в нем (не)участие, идентичность, даже когда сам протест условно завершен.

скриншот_Анна Щербина_1Анна Щербина. Без названия. Скриншот.

Мне кажется, что через эту работу во многом можно узнать ситуацию, в которой оказалось политическое/социально-критическое искусство во время и после Майдана. Это ситуация напряженной самоидентификации, постоянной попытки схватить разворачивающийся на глазах процесс, который требует все большей и большей степени участия, поиска методологии и точки зрения.

Наконец, возвращаясь к выставке, для меня это видео оказалось противопоставлением многим другим высказываниям художников и художниц, представленных здесь — работа, которая не имеет однозначного политического прочтения, тем не менее очень глубоко затрагивает противоречия сегодняшней реальности.

В размышлениях над этой выставкой одной из отправных точек для меня стала итоговая выставка первого курса, которая вращалась вокруг темы «Социальные функции искусства». Стоит заметить, что многие ученики и ученицы курса имели меньше политического опыта и художественного опыта в сфере современного искусства, менее ясные позиции относительно общества и искусства вообще. Выставка первого курса, отвечая на вопрос о социальных функциях искусства, в то же время во многих работах прочитывалась как работа с формой, с символическим: формы коммуникации, социальных сетей, знаков в городском пространстве, схематизации быта или официоза и так далее. Такой характер выставки — следствие образовательной методики курса, когда фундаментальные вопросы искусства осмыслялись через опыт работы с формой высказывания. Такая исходная точка — работа с социальным и социальными функциями искусства через опыт работы с формой — позволила наполнить высказывание необходимым противоречием и, что важнее, оставить его открытым.

Когда-то, на одной из последних, уже неформальных встреч первого курса Лада Наконечная в своем рассказе о группе Р.Э.П. заметила, что момент ангажированности, понимания критических задач искусства возник в ходе рефлексии об Оранжевой революции, в работе над теми символическими структурами, которые произвело это событие — и именно через методы субверсивной аффирмации, формальной мимикрии и подобные им.

В этом контексте выставка второго курса для меня еще раз ставит вопрос о связи того места или поля, с которого (и в котором) осуществляется критическое / политическое художественное высказывание, с интенсивностью взаимодействия художественной практики с социальным и политическим контекстом. На этот вопрос вроде бы не сложно ответить, цитируя Павленского: «…это работа в символическом поле». Но он все же остается открытым, потому что и само это поле существует в постоянном изменении — особенно в том напряжении, которое производит наша сегодняшняя реальность.

Якщо ви помітили помилку, виділіть її і натисніть Ctrl+Enter.

Залишити відповідь

Ваша e-mail адреса не оприлюднюватиметься. Обов’язкові поля позначені *