Когда на улицы выходят тысячи человек, переменам быть! И хоть формальный повод ливанских протестов — неспособность власти справиться с утилизацией мусора, однако и политики, и население в Ливане понимают, что это лишь верхушка опасного айсберга, который может разрушит экономику страны.
Начало протестов
Цепочка текущих событий берет начало 17 июля. Тогда монополист по вывозу и уборке мусора с территории так называемого Большого Бейрута (столица и пригород) и Горного Ливана (центральная область страны) — компания Sukleen остановила свою работу. На то было сразу несколько объективных причин. Во-первых, в этот день официально истек срок договора на обслуживание, а новый не был согласован ввиду повышения цен со стороны компании. Во-вторых, после многих лет работы Sukleen оказалась в ситуации, когда вывозить мусор попросту некуда: основная ливанская свалка Naameh была переполнена, и хотя срок ее службы многократно продлевали, жители близлежащих районов наконец добились окончательного ее закрытия. Надо признать, что уже несколько лет они страдали не только от ужасного запаха, исходящего от сверхпереполненных стоков, но и от загрязнения воды в скважинах, что не могло не сказаться на их здоровье. Уже со следующего дня улицы Бейрута утопали в отходах, локальные свалки росли, а коммунальные службы не спешили избавлять граждан от неудобств.
Сами местные жители предпринимали различные попытки привлечь внимание к проблеме. Местом брейнсторма активистов стала группа в Facebook с красноречивым названием You Stink — «Вы воняете» (позже хештегом #YouStink отмечались все события протестов). Сначала возникали идеи различных арт-проектов, перформансов и других мелких и мирных форм привлечения внимания с целью вызвать реакцию властей или горожан. Так, например, был запущен онлайн-проект, через который желающие могли вызвать спецтранспорт для вывоза мусора при условии, что он отсортирован. Далее мусор переправляли на фабрику по переработке, также наскоро организованную уже другой инициативной группой. Агитируя знакомых поучаствовать в этих акциях, повсеместно распространяя листовки о проблеме, а также привлекая внимание прессы к своим мероприятиям, активисты быстро набрали большую аудиторию сочувствующих. Интересно, что ни одна политическая партия на этом этапе не рискнула воспользоваться ситуацией и приватизировать движение.
Мобилизация на протест
Соцсети в Ливане, как и на всем Ближнем Востоке, — это важная часть социальной активности, но далеко не единственная. Местные не привязаны к экрану телевизора или компьютера, а предпочитают живое общение виртуальному. По большому счету, информация распространяется через общение в кругу знакомых, друзей и родственников — так и формируется общественное мнение. На этот раз тоже произошел симбиоз двух коммуникативных стратегий, в котором страницы групп в Facebook или хештеги в Twitter сыграли все-таки меньшую роль.
Вторым определяющим моментом стало то, что с самого начала у протестного движения не было «рупора». Никто из активистов, медиаперсон и даже журналистов, которым ливанцы склонны доверять, не взял на себя эту роль.
И, наконец, третий момент: в Ливане не так много вариантов времяпрепровождения, в то время как для местных это крайне важный вопрос, ведь, как уже говорилось, они не сторонники просиживания жизни в соцсетях. Подогретые негодованием в адрес правящих элит (ведь несмотря на то, что со времен гражданской войны прошло уже почти 25 лет, политический процесс все еще далек от стабильности), озабоченные насущной проблемой — коммунальным кризисом (кроме вывоза мусора, в последнее время были перебои с электричеством и водой), многие, резонируя, присоединились к немногочисленной группе активистов. Тот случай, когда «соломинка переломила хребет верблюду».
Выход на площадь
Что же заставило изначально антиполитическую и межконфессиональную акцию встать на путь гражданского протеста и начать выдвигать ультиматумы власти? Стремительное развитие событий. Реагируя на общественные настроения, правительство попробовало организовать новую свалку мусора в 10 км от Бейрута. Однако местные жители буквально восстали против этого решения: они вышли на улицы, перекрыв мусоровозам сначала дорогу в Южный Ливан, а потом и трассы в другие регионы страны. Если еще 21 августа на манифестацию вышел всего 21 человек — все активисты группы в соцсети, то уже 22 августа протест поддержали более 5 тысяч человек.
Больше людей — больше лозунгов. С этого момента просьбы просто очистить улицы от мусора уступили место угрозам власти, обвинениям чиновников в коррупции и требованиям отставки некоторых министров. Показательно, что непосредственно в уличных протестах политические силы и их символика полностью отсутствовали. В то же время они имели опосредованное влияние на протест. Например, шиитская партия «Амаль» привлекла на митинги молодчиков, которые неоднократно ввязывались в драки с полицией и провоцировали силовиков на ответные действия, чем нивелировали суть гражданской демонстрации. Ряд партий также выразили поддержку вышедшим на защиту своих прав ливанцам, но с такими оговорками, что в итоге их поддержка полностью теряла смысл. Были и другие группировки, конкурирующие за аудиторию, что в конечном итоге дезориентировало людей и привело к трагическим моментам. Например, был случай, когда люди на площади у Дома правительства (один из митингов) не знали, что протестующие на Центральной площади (другой митинг) решили разойтись, поскольку их предупредили о возможном агрессивном развитии ситуации. В итоге много людей стали заложниками действий наемных саботажников, которые спровоцировали полицию на жестокие ответные действия. Тогда, по разным оценкам, пострадали до 350 гражданских и еще около 100 полицейских.
Полицейское насилие и разгоны демонстраций
После силового разгона митинга 22 августа протестующие утвердились в требованиях отставки всего правительства. Надо признать, до последнего ливанцы надеялись, что политические партии, входящие на данный момент в Кабмин, не опустятся до провокаций и применения силы. Однако, когда появилась информация о первом тяжело раненном, а силовики начали стрелять в воздух, стало понятно: ответственность лежит на всей исполнительной власти.
Антиправительственные демонстрации в Ливане — явление редкое. Не стоит сравнивать Бейрут с Парижем, Брюсселем или даже Стамбулом по частоте гражданских выступлений. Поэтому нынешние ультиматумы стоит характеризовать как выходящие за рамки нормального, даже как радикальные. Равно как и действия полиции. Для местных жителей было оскорбительным само ее привлечение. Ведь здесь к армии относятся как к беспристрастному силовому органу. До сих пор к ее помощи прибегали исключительно в случая вооруженных стычек, будь то конфликты между политическими группами в лагерях беженцев или же перестрелки семейных кланов. Армия до сих пор всегда выступала защитником граждан, их прав и свобод. Поэтому, когда в первую ночь разгонов армия въехала на бронемашинах на площадь Мучеников, протестующие ринулись к ней, ожидая, что армия решила за них вступиться. Каково же было их удивление, когда военные стали разгонять их газом.
Нужно понимать, что политический кризис в Ливане длится вовсе не только последние полтора года. Точкой отсчета политических междоусобиц можно условно назвать трагическую гибель экс-премьера Ливана Рафика Харири в 2005 году. Образовавшийся в тот период политический и властный вакуум до сих пор не заполнен. Поэтому требование отставки правительства при отсутствии альтернатив может привести к тому, что довольно разделенное ливанское общество изберет все те же партии в парламент, а следовательно — и в правительство.
Реакция со стороны правительства
В первые же дни протестов — 22 и 23 августа — правительство очень четко и категорично обозначило свою позицию: идти на поводу у протестующих и реагировать на их ультиматумы оно не будет. Однако уже после жестокого разгона демонстраций, когда силовики применили слезоточивый газ и резиновые пули, премьер-министр Ливана Таммам Салам поддержал протестующих своим телеобращением. Он осудил жестокий разгон демонстрантов, признал, что чиновники погрязли в коррупции и политических разборках, отчего страдает экономика, в том числе и социальные выплаты, а также пообещал уйти в отставку. Однако вскоре решительности у него поубавилось под влиянием как внутренних политических движений, так и внешних игроков. В частности, США и Франция сделали официальные заявления, где обратились напрямую к премьеру Саламу, призывая его не покидать пост, пока не будет избран новый президент. У политических партий, которые сейчас при власти, реакция на протесты была умеренной. В частности, представители партии «Хезболла» также признали существование острых социальных проблем: «Мы с людьми. Они имеют право на гражданский протест. Все устали от беспредела. Но не нужно винить все партии в этом».
Развитие протеста
У активистов группы You Stink есть только рамочный план, что дает им возможность менять тактику в зависимости от действий, предпринятых по отношению к ним. Стратегию разрабатывает небольшая группа активистов. Они же предпринимают попытки согласовать свои действия с другими протестными группами, но шанс на успех у этих попыток, как показывает практика — 50/50: что-то удается согласовать, остальное — экспромт. Так, например, 1 сентября группа активистов оккупировала здание Министерства экологии, на что сразу же отреагировала полиция. Эти действия вызвали в обществе серьезные споры, в первую очередь именно о действиях протестующих. Далее, несколько активистов (по состоянию на 5 сентября их было 13) объявили голодовку до отставки министерства. Практически ежедневно в разных городах страны возникают стихийные немногочисленные протесты You Stink.
По мнению ливанских историков и политологов, эти протесты даже при низкой активности предвещают серьезный сдвиг в ливанской политике. Ожидается, что в ближайшее время будут сформированы конкретные требования, а чтобы озвучить их, так или иначе появятся новые лидеры.
Ситуация с беженцами в Ливане
Только по официальным данным сейчас на территории Ливана, население которого 4,4 млн. человек, проживает 1,1 млн. сирийских беженцев и еще 440 тысяч переселенцев из Палестины. Неофициально же беженцев больше 2 млн. Конечно, это ощутимо в первую очередь для самих ливанцев: выросли цены на аренду жилья, труднее найти работу. Однако во время протестов этот вопрос даже не поднимался. Как утверждают организаторы, этой темы избегали, чтобы не позволить политикам уйти от решения острых внутренних проблем к межнациональной риторике.