«Оставайтесь дома» — фраза года. Не выходить на улицу украинцев призывает МОЗ, Президент и PornHub, а за выполнением рекомендации следит Арсен Аваков. Но выполнить это могут далеко не все. Заводы не работают через Zoom. А к традиционным проблемам работников и работниц на производствах — несоблюдению техники безопасности, плохим условиям труда, низкой зарплате — сегодня добавились и эпидемиологические риски. О том, как выглядит их работа во время карантина, мы поговорили с крановщицей, железнодорожником и работницей шахты.
«Если бы не карантин, я бы у них не работала», — крановщица
Галина Владимаренко — крановщица 6-го разряда. Эпидемия коронавируса застала ее в Черкассах, куда в августе 2019 года она перебралась из Киева. Сегодня Галина Петровна строит 17-этажный дом от местного застройщика — компании «Надія». Работа поначалу выглядела весьма заманчивой: 70 гривен в час, официальное трудоустройство, 8-часовой рабочий день, два выходных. Но ситуация начала меняться еще до карантина: «Потом оказалось, что не 70 зарплата, а меньше. 62 грн. Мне говорят: “Галина Петровна, а ведь еще налог”. Чистыми получается 62. Ну ладно, работаю по 62. Теперь еще меньше. Уже 56. Думаем, сколько можно терпеть. Но пока собрались идти протестовать — начался коронавирус».
«После карантина стало еще хуже, — говорит Галина Петровна. — Черкассы — город небольшой, кранов не много. Всего две фирмы. Людям некуда деваться, и они вынуждены работать по тем тарифам, которые им скажут. В Киеве ситуация тоже нехорошая. Много объектов остановили, много людей остались без работы. Их заставляют писать [заявления на отпуск] за свой счет». В первые дни карантина отправить за свой счет хотели и работников стройки Галины Петровны. Но самостоятельно писать такое заявление женщина отказалась. Сошлись на плановом отпуске на четыре дня, но «отпуск» длился недолго: «Через два дня говорят: “Выходите, будем работать”». С тех пор стройка уже не останавливалась.
По словам крановщицы, техника безопасности на стройплощадке и так практически никогда не соблюдалась. Компьютерное оборудование на кране, отвечающее за контроль грузоподъемности и ориентирование груза, просто не работает, силовые кабеля лежат на путях, до определенного момента под крановой стрелой не было даже освещения.
Так же «ответственно» руководство стройки отнеслось и к карантинным мерам.
«Я настаивала, чтобы нам предоставили маски и антисептик. Маски дали по две штуки разовых, а потом купили многоразовые тряпичные, черные такие. Их стирать надо каждый день. А так спецодежду не выдают, ничего больше не выдают». Но среди строителей маски особой популярностью не пользуются. «Работа у людей тяжёлая, а в масках неудобно, их все время поправлять надо. Только охранника сегодня в маске видела. А рабочие так ходят», — объясняет Галина Петровна. «Карантинная дистанция» на стройке соблюдается за счет работы людей на разных участках. «Только когда в бытовке переодеваться — то вместе, конечно».
Появился на стройплощадке и антисептик для обработки рук: «Я так поняла, что самогон налили, потому что запах самогона стоит возле калитки. Ну, и люди обрабатывают руки», — рассказывает крановщица об еще одном «барьере» против распространения вируса.
«Если бы не карантин, я бы у них не работала. Я не думала, что тут так будет. Я бы уехала куда-то. Во Львове, говорят, от 120 гривен и выше зарплата». Но выбирать, где работать, и тем более куда поехать, сегодня особо не приходиться.
«В кабине вирус не выживет», — машинист
С 23 марта в Украине остановлены практически все пассажирские перевозки по железной дороге. Но работать железнодорожники не прекратили. Более того, профсоюзы железнодорожников борются за право обеспечить работой максимальное количество людей.
Ситуация на «Укрзалізниці» в зависимости от структурного подразделения кардинально отличается, рассказывает машинист и глава профсоюза железнодорожников Дарницкого локомотивного депо Александр Скиба. И если пассажирские перевозки сейчас фактически остановлены, грузы по железной дороге продолжают перемещаться, хоть и с меньшей интенсивностью.
«Сразу людей в Дарницком депо отправили за свой счет. Затем часть людей отправили на простой — то есть платили 75% от ставки. Но потом мне удалось продавить, что даже тем, кто ушел в отпуск за свой счет, дали возможность выйти на работу и выполнять работы по другим квалификациям», — рассказывает Александр о победах своего профсоюза. И хотя машинисты локомотивов принялись за слесарные работы, экипировку поездов и другие непрофильные занятия, это дало им возможность получать значительно большие зарплаты по сравнению с теми, кто вынужденно остался дома. Где-то в 2–2,5 раза.
«Ставка машиниста — это 44 грн в час. Берем 75%, а потом еще от этого снимется 21,7% налога. И что останется на руки человеку? А так как у нас существует масса доплат — за класс, за выслугу лет, ночные и т. д. — они существенно повышают конечный заработок, и человеку значительно выгоднее выходить, чем дома сидеть», — объясняет систему Александр Скиба. К тому же это возможность для депо выполнить те работы, на которые обычно просто не хватает людей и времени. К сожалению, жалуется Александр, договориться о подобной системе получилось далеко не во всех депо, и люди пошли на простой.
В пассажирских депо на вынужденный простой пошло гораздо больше людей. В первую очередь — тепловозные локомотивные бригады. Другие задействованы в развозке работников УЖД специально организованными для этого четырьмя поездами и в охране локомотивов, большое количество которых скопилось на «Киеве-Пассажирском».
Каждый, кто хоть раз побывал в Дарницком депо, знает, что добраться туда — вглубь промзоны на ДВРЗ — не так просто. Сегодня работники, живущие в Киевской области, добираются на работу на специально организованных «Укрзалізницею» электровозах. Борьба с вирусом начинается именно с них — на входе в поезд всем выдают одноразовые маски. Кабины локомотивов также обрабатываются специальным раствором, когда электровоз заходит на ТО. А работникам из Киева, хоть и не сразу, достались спецбилеты на общественный транспорт. За выделение достаточного количества таких билетов для Дарницкого депо, по словам главы профсоюза, им также пришлось повоевать.
Александр признается, что во время работы машинисты маски не слишком жалуют: «Я ее особо не надеваю и не видел, чтобы кто-то из моих коллег в электровозе в маске ездил. Там, наверное, коронавирус не выживет».
«День прошел, число сменилось, ничего не изменилось», — шахтеры
Продолжают работать и индустриальные предприятия Кривбасса. «Даже если у нас 3333 человека заболеет, никто нас останавливать не будет», — иронизирует Наталья1Имя изменено., работница Криворожского железнорудного комбината (КЖРК). КЖРК является крупнейшим в стране предприятием по добыче железной руды и принадлежит компании Starmill Limited, на партнерских основаниях управляемой группой «Приват» Коломойского и «Метинвестом» Ахметова.
С момента введения в стране карантина на предприятии, по словам Натальи, практически ничего не изменилось — разве что стали дезинфицировать территорию. Никаких санитайзеров для рук на шахте не установили («Может, где-то они и стоят, но я не видела»), а в качестве защиты дыхательных путей, посчитало руководство, сойдут и шахтные лепестки, которые шахтёры носят в шахте для защиты от пыли. «Вам выдают шахтные лепестки, вы должны в них ходить, — пересказывает Наталья. — А ведь в шахте пыль, и лепесток этой пылью забивается. Да и в принципе никто не проводил исследования, работает ли он как медицинская маска».
Выдали на предприятии Ахметова и Коломойского и одноразовые маски. «Нам выдали по две медицинские маски. На работе — лепестки, а этими масками я пользуюсь, чтобы дойти с работы домой и с дома на работу. Я эту маску ношу уже Бог его знает сколько. Где таких денег заработать, что бы по нынешним ценам раз в два часа их менять?»
На предприятии существует постоянно действующая медицинская служба, но даже температуру на КПП работникам никто не меряет. Современными термометрами, которыми очень быстро смогли обзавестись даже супермаркеты, медслужба КЖРК не укомплектована, а времени измерять температуру на проходной традиционным способом у около 200 человек, прибывших на смену, попросту нет. Надо работать. «А хлопцы, даже если кто и заболеет, он будет глушить жаропонижающее и ползать на работу, — говорит Наталья. — Потому что половина из наших ребят и так от пыли кашляют. И там не поймешь, то ли там бронхит, или он уже вирусом каким-то заразился. И люди все равно пойдут. Это от безысходности».
Работники КЖРК при этом находятся друг с другом в постоянном контакте. Перед началом спуска и в конце рабочего дня шахтеры моются в общей бане, а спуск в шахту происходит в узких клетях. «На двух посадочных площадки помещается 45 людей, но понятно, что туда больше хлопцев заходит. Хочется раньше выехать. Вы представляете, сколько времени займет спуск людей в шахту, если их по десять человек спускать? Соблюдать дистанцию в полтора метра физически невозможно». Еще в конце 90-х бани кварцевали в обязательном порядке, вспоминает Наталья. Сейчас же, когда существует реальная угроза передачи вируса даже от одного человека, эта процедура не производится.
Из работы в режиме карантина менеджмент предприятия извлекает и свою выгоду, убеждена Наталья. Сейчас, по ее словам, новых людей на шахту не набирают, и все работы приходится выполнять значительно меньшим количеством людей: «Например, на участке осталось четыре поверховых сигналиста, а должно быть 12. А где гарантия, что если мы теперь справляемся меньшим числом, то представители собственника не решат сократить штатные единицы? Справляетесь — отлично, сокращаем!» Из сложившейся ситуации Наталья делает вполне себе марксисткие выводы: «Выжимают что можно и нельзя. Людям стараются платить меньше, а заставить работать больше. Я обычная работница, но даже я это понимаю». А расследование о перемещении прибыли от продажи железной руды в офшоры эти выводы лишь подтверждает.
На 1 мая в Кривом Роге была намечена традиционная первомайская демонстрация. Уже не первый год сотни рабочих ключевых металлургических предприятий города выходят на марш с требованием повысить зарплату до 1000 евро. Но в стране эпидемия, и первомай, похоже, в этом году придется отложить.
Читайте также:
Примітки
| ↑1 | Имя изменено. |
|---|