Я выхожу из маршрутки и направляюсь в сторону ДК «Росток». Уже на подходе случайного посетителя завораживает контраст аляповатых вывесок типа «Кружок танцев», «Юрист», «Восточноазиатская кухня». Внимание привлекает и обветшалость самого здания — очевидно, что на поддержание его в нормальном состоянии никто не выделял бюджета уже много лет. Оно ещё не аварийное, но многочисленные «обитатели» здания, которые не заботятся о пространстве, усугубляют его состояние. Все «ничейные» места — пролёты лестниц, территория перед зданием, коридоры — никого не интересуют. 

Если бы дома были живыми существами, то можно было бы сказать, что сам ДК уже умер, и теперь его разлагающееся тело осваивают микроорганизмы — маленькие конторы. Заходишь через парадные двери, и тебя встречает советская проходная, где внутри стеклянной будки сидит вахтерша и смотрит телевизор. Я проскакиваю мимо, ухожу наверх по лестнице. Все рекреации в 90-х были разделены гипсокартонными перекрытиями на маленькие клетушки. Такие перекрытия не способствуют звукоизоляции, поэтому на двери одного из офисов висит распечатка «Просьба соблюдать тишину». Людей найти не удаётся, и я возвращаюсь вниз ни с чем. 

ДК «Дарница». Фото: Сергей Мовчан, Александра Ренуар

Судьба ДК, мягко говоря, не завидная. Однако бывает и хуже: например, ДК «Меридиан», располагающийся в квартале от «Ростка», стараниями Петра Порошенко скоро будет снесен, и на его месте возведут современный концертный зал. Казалось бы, может быть, это и хорошо: новое приходит на смену старому, тем более что сам ДК уже несколько лет находится в запустении, и даже мелкие конторы оттуда ушли. 

При более детальном подходе к вопросу оказывается, что не такой уж «Меридиан» и старый: строительство было закончено в 1984 году, ДК представляет собой яркий пример позднесоветского модернизма. А это вам не шуточки — это уникальный объект, сохранивший в себе черты эпохи, которые отразились в архитектурном стиле. Это наша история, но, помимо того, и эстетика: дворец облицован армянским туфом, а внутри у него — барельефы, имеющие художественную ценность1Подробнее о киевском модернизме можно почитать здесь.

Так зачем же сносить ДК, если можно построить новый концертный зал на территории текущей застройки? Нужен ли городу архитектурный объект, который для использования нужно реставрировать, но который представляет художественную и историческую ценность? Могут ли современному городу пригодиться советские ДК2Замечу, что мы будем говорить только про городские ДК, так как в селе и в городе … Continue reading?

Чем живут советские ДК сейчас

Киев на данный момент насчитывает не менее двадцати ДК. И у многих из них есть архитектурная ценность. Большинство ДК не живут предназначенной для них жизнью: там проводят ярмарки, продают картины, в зале поселяются клубы и церкви, а подсобные и административные помещения занимают нотариусы, швейные конторы, химчистки и парикмахерские. Немного конкретики: во Дворце культуры «Авиазавода» после перестройки расположился клуб «Бинго», где пару десятилетий проходили концерты, а потом его выкупил магазин АТБ, и весь экстерьер и интерьер переделали так, что здание уже не узнать. В зале ДК «Росток» до 14-го года располагался гей-клуб «Андрогин», а теперь там клуб «Волюм». Печальная ситуация сложилась с ДК «Электронмаш»: в здании были высокохудожественные витражи, а в этом году их уничтожили. Есть и исключения: ДК на ДВРЗ сохранил свое прежнее назначение (хотя и не в былом объеме), там даже был проведен ремонт с сохранением лепнины, и главное — туда не пускают мелкий бизнес, которому наплевать на сохранение здания. 

Центр культуры и искусств Днепровского района г. Киева (ДК «ДВРЗ»). Фото: Сергей Мовчан, Александра Ренуар

Что типичный ДК в себя включает? Во-первых, сцену, кулисы и зрительный зал, рабочую часть концертного пространства. Есть и помещения кружков, фойе при концертном зале и другие фойе для выставок; есть небольшая офисная «нарезка», рассчитанная на администрацию. Такая структура характерна для строений как 50-х, так и 70-х годов. И в плане структуры эти здания не устарели и сейчас. Почему? Всё просто: человеческий рост и расстояние между глаз мало изменились еще со времен греческих театров, а от этих параметров зависит устройство зрительных залов. Последние устарели только с точки зрения оборудования: там плохо с акустикой и со светом. Поэтому стоит поменять светильники, заменить дешевые пыльные акустические потолки, и зал можно будет вновь использовать; далее, если бюджет позволяет, можно убрать из ДК дух 70-х — мелкий паркет, полы из полированного бетона, красные плюшевые кресла. Так можно сделать здание комфортным. Важно, что архитектурный план менять для этого не придётся.

Самая большая проблема с позднесоветскими ДК заключается в том, что сооружения находятся в центрах довольно обжитой — комфортной и состоявшейся — среды, которая является ценностью для градостроителей. Здесь готовые социальные связи, готовое благоустройство, готовые потоки людей. Именно поэтому территория, на которой стоят ДК, является «лакомым кусочком» для девелоперов. Но ДК одновременно являются и лёгкой наживой для них, потому что здания в массе своей стоят в запустении или используются лишь частично. Заводам, которым ДК принадлежат, может быть гораздо выгоднее продать здание, чем сдавать его в аренду. А если так произойдет, то застройщик и глазом не моргнет, он снесет здание ДК, и никто ему не помешает, так как здание не обладают статусом архитектурного наследия. Спойлер: мы сейчас находимся в моменте, когда лучшие образцы брежневского модернизма начинают осознаваться прогрессивной общественностью как архитектурное наследие, но соответствующие органы не спешат с присвоением статусов, находясь под влиянием застройщиков, заинтересованных в сносе. 

Витраж «Мечта». Фото: The Village 

Почему ДК не востребованы

Многие ДК строились при заводах, и этому есть объяснение: рядом с заводами возводили жилые кварталы для рабочих, и, помимо крыши над головой, советские городские планировщики старались обеспечить людей качественным досугом. Это, однако, выставляет советскую власть как оголтелых альтруистов, поэтому нужно сделать ремарку: хороших специалистов было мало, их привлекали со всей страны, и качественная среда обитания служила дополнительным аргументом к переезду. В ДК должна была проходить общественно-развлекательная жизнь рабочего народа и работников ИТР. Так и было: массовики-затейники устраивали торжественные мероприятия и награждения, рабочие капустники, функционировали кружки пения и танцев, были лектории, в зале проводили политагитацию. 

ДК «Днепр». Фото: Сергей Мовчан, Александра Ренуар

Сейчас большинство функций ДК не востребованы по разным причинам. Многие заводы развалились, и рабочих, для которых все это было организовано, попросту не стало. С исчезновением СССР исчезли и органы, которые организовывали общественную жизнь, сплачивали людей. Изменился характер общества: раньше условия коллективистского подхода способствовали объединению людей, сейчас же при условном индивидуализме людям в основной массе всё равно, что происходит у них в районе. И из-за этого ДК стоят в запустении ровно так же, как при коммунистическом режиме стояли церкви.

Заводы, хоть фактически и развалились, формально продолжают существовать как административные сущности, а ДК продолжают оставаться частью их структуры. К сожалению, администрациям заводов часто просто наплевать на ДК, они воспринимают их в лучшем случае как ресурс, а в худшем — как обузу. Деньги, которые завод зарабатывает, сдавая в аренду помещения, уходят «наверх» и не возвращаются назад. Но проблема содержания и эксплуатации никуда не девается, здание постепенно разрушается, туалеты приходят в негодность, окна пропускают сквозняк и не держат тепло. Из-за этого даже государственные детские кружки и студии в ДК постепенно увядают, а новые частные кружки открываются в торговых центрах, где условия более комфортные.

Интересную параллель в плане устаревания социальной функции ДК можно провести с районными библиотеками — они тоже потеряли свою изначальную функцию и оказались под угрозой выселения из лакомой недвижимости в центральных районах столицы. Некогда они служили хранилищем информации, а сейчас приобретают новый смысл как клубы. Там проходят презентации, лекции, обсуждения, выставки. Отчасти это происходит потому, что библиотекам не мешают это делать: в данном случае нет ригидной администрации завода, которая любое начинание «завернет». Да и поддерживать библиотеки легче, чем ДК: они чаще всего занимают небольшое пространство на цокольном этаже здания, а не огромное здание целиком. 

Рисуем новую судьбу ДК

Все больше Дворцов культуры будет разрушено под давлением рынка, среды, изменившихся социальных условий, — считает Максим Атаянц, архитектор, преподаватель истории архитектуры и архитектурного проектирования. У этого есть вполне материальные причины.

В середине ХХ века архитекторов учили, что форма должна следовать функции. Но явное следование функции укоротило срок службы архитектурного произведения: если здание «заточено» только под одно применение, то при любом изменении обстановки его становится невозможно использовать ни так, как раньше, ни как-то по другому. ДК невозможно переделать под офисное здание или торговый центр, не уничтожив то, что в здании ценно. 

Можно ли, если передать ДК городу, использовать их по условно прежнему назначению? Ответ неутешительный: да, но только если подрастающее поколение будет неравнодушно к жизни района и города в целом. При текущем положении дел даже если бы в ДК функционировал любительский театр, в котором бы играли люди из микрорайона, никто не потрудился бы туда зайти. Дома культуры рассчитаны на развитую самодеятельность, но на постсоветском пространстве она убита почти напрочь.

Дворец культуры им. С. Королева (ДК «Меридиан»). Фото: Сергей Мовчан, Александра Ренуар

Семен Широчин, автор книг по истории архитектуры Киева, рассуждает:

Допустим, в окрестностях какого-то Дворца культуры живет 100 тысяч человек. У этих 100 тысяч есть дети, которых нужно где-то занимать. Среди этих 100 тысяч будет, возможно, где-то процента достаточно социально активных людей, которые могут предлагать идеи. А это уже тысяча человек!

Если бы общество изменилось, можно было бы переформатировать ДК в заведения, связанные с проведением локальных мероприятий. ДК мог бы стать районным культурным центром в современном смысле: людям нужно где-то собираться вместе, обсуждать вопросы, связанные с их районом, развлекаться. И это нужно делать не в виртуальной реальности: чувство общности гораздо проще построить, если люди физически придут в местный комьюнити-центр. А это чувство играет не последнюю роль в сохранении психического здоровья граждан, поэтому коммунальная жизнь очень важна. 

Семен Широчин представляет картину, в которой ДК используются так:

…люди, которые живут в одном районе, там проводят районно-важные мероприятия: заседания, обсуждения, концерты. Там функционирует хор или театральный кружок, там дети и взрослые чем-то занимаются, а потом презентуют это своим соседям.

Но вернёмся в современные реалии. На городском уровне концертных залов сейчас столько не нужно. Особенно учитывая, что многие лекции и собрания переместились в онлайн-пространство. Поэтому все ДК точно сохранены не будут. Придётся выбирать, какие ДК оставить, а какие сносить, и тут на помощь придёт красота и архитектурно-историческая ценность. Согласно такому критерию, ДК «Меридиан» лучше бы было сохранить, так как он гораздо ценнее, чем, например, ДК «Днепр» на улице Бориспольской. Новый концертный зал имени Порошенко можно было бы построить на месте менее ценного ДК. Но возникает проблема: с точки зрения большинства обывателей ДК одинаково некрасивы, поэтому даже лучшие из них будет очень сложно сохранить.

Допустим, любители модернизма подсуетились, отобрали у завода архитектурно ценный ДК и наделили здание статусом архитектурного наследия. Что необходимо делать далее? Нужно провести тщательной анализ, решить, под какую востребованную сейчас форму можно это здание переделать так, чтобы не повредить ценное в этом здании. Выбор нового применения будет зависеть от того, какие перемены переживает окружение здания, в каком районе оно расположено, бедном или богатом, какие люди там живут, что там располагается рядом. Далее нужно определить, что можно заменить, а что нужно оставить, и кто должен заниматься планированием реконструкции. Это могло бы быть местное сообщество в контакте с профессиональными группами и муниципальной властью, считает Максим Атаянц. «Обязательно нужны профессионалы, которые смогут направлять активность в правильное русло», — говорит Максим.

ДК «Росток». Фото: Сергей Мовчан, Александра Ренуар

***

ДК — это оставшиеся величественные следы ушедшего социального государства. Нужно, чтобы они перешли во владение тому, кто их сохранит, кто будет небезразличен к их судьбе, кто будет относиться внимательно к зданию и воспринимать его не только как пространство для деятельности, но и как исторический контекст.

Общего решения того, как сохранить ДК, нет, потому что строй социальным если и будет, то ещё очень нескоро. Сегодня же для каждого ценного ДК нужно по-отдельности решать, как его «отбить» у завода, как наделить нужным статусом, и далее придумывать ему новое применение. Естественно, оно будет связано с концертным залом, так как архитектурные особенности определяют функцию здания, и переделать ДК под офисы или тренажёрный зал не получится без уничтожения в нем самого ценного.

Человек должен понимать, что его потребность проживать в качественной среде не будет удовлетворена, пока он сам не будет участвовать в создании этой среды, прилагать усилия, формировать требования к этой среде. Потому что когда нет требований, коммунальные службы делают, что хотят. В этом плане можно возлагать надежды на большую осознанность приходящего поколения и надеятся, что весь киевский модернизм в ближайшее десятилетие не будет уничтожен под давлением застройщиков.

Статья и фото подготовлены при поддержке Rosa Luxemburg Stiftung в Украине.

Читайте также:

Якщо ви помітили помилку, виділіть її і натисніть Ctrl+Enter.

Примітки

Примітки
1 Подробнее о киевском модернизме можно почитать здесь.
2 Замечу, что мы будем говорить только про городские ДК, так как в селе и в городе судьбы ДК отличаются из-за различий в социальной структуре.